Пол Сассман - Лабиринт Осириса

– Я иду! Не бойся! Я иду!

Халифа добрел до конца коридора, спустился на несколько ступеней и оказался в помещении с низким потолком. Летучие мыши верещали и задевали его по лицу, какие-то твари сновали по полу, цепляясь за ботинки и край брюк. Он отмахивался руками, бил ногами и пробирался сквозь темноту. Наткнулся на стену, ощупывая, пошел вдоль нее и обнаружил вход еще в один тоннель. По ощущениям, большой. Ребенок плакал где-то там.

– Не сходи с места! Я иду! Все будет хорошо! Я иду!

Халифа направился вдоль коридора. Рыдания были ясно слышны в темноте впереди, но стали затихать.

– Пожалуйста, – умолял он, – стой на месте. Если ты будешь бегать, я никогда тебя не найду!

Халифа прибавил шаг, отчаянное желание помочь малышу пересилило страх, что он может на что-то наскочить или обо что-то удариться. Тоннель оказался широким и высоким, с гладким, словно выровненным цементом, полом. Он пошел еще быстрее, затем безрассудно перешел на бег и устремился в пустоту, позабыв обо всем, кроме одного: надо догнать девочку или мальчика, пока голос ребенка навсегда не затих под землей. Он припустил вовсю, ноги ожили от прилива бешеной энергии решающего броска в погоне за затухающим вдали голосом. Догнать, догнать…

Нога за что-то зацепилась. Халифа споткнулся и замолотил руками, словно барахтаясь в воде. Ему почти удалось сохранить равновесие, но он все-таки не удержался и рухнул лицом вниз. (По полу были рассыпаны то ли камешки, то ли булыжники.) Еще несколько мгновений крики ребенка раздавались вдали, затем смолкли.

Наступила тишина.

Халифа, напрягая слух, немного полежал, его голова и руки свешивались с края ступени. Плача он больше не слышал. И вообще никаких звуков, кроме собственного, что-то напоминающего хриплого дыхания. Может, он все-таки бредит? Сходит с ума?

– Боже, помоги мне, – простонал он.

Поднялся на колени и пошарил рукой, пытаясь найти следующую ступень и представить, что перед ним. Ступени он не нашел – рука провалилась в пустоту. Халифа подвинулся вперед и пошарил глубже. Снова пустота. Он отполз назад и проверил всю ширину тоннеля от стены до стены. Везде одно и то же: пол кончился, коридор обрывался в отверстие шахты. Он поискал на полу и нашел один из камней, на которые упал (круглый, тяжелый, наверное, от каменного молотка). Размахнулся и бросил в провал. Прошло немало времени, прежде чем из глубины до него донесся звук глухого удара – камень достиг дна. Он летел так долго, что Халифа начал сомневаться, что у провала вообще есть дно. Детектив поежился, представив, насколько был близок к смерти. По спине прошел холодок: уж не демон ли голосом ребенка пытался заманить его в эту дыру?

– Господи, помоги мне, – повторил он.

И бросил второй камень в провал. Третий кинул вперед, рассчитывая определить, насколько широка пропасть. Раздался удар – камень угодил во что-то твердое, вероятно, в противоположную стену шахты. И через некоторое время ему ответило эхо снизу – камень долетел до дна. Четвертый камень он пустил с большей силой, и, судя по звуку, он заскакал по полу. Еще один камень, и тот же результат. Тоннель продолжался по другую сторону провала. Широкий коридор с дырой посередине…

Внезапно Халифа почувствовал, что в голове проясняется, сердце забилось чаще. Может, сюда его привел не демон, а ангел?

Он набрал небольшую кучку камней и один за другим со всей силы швырял в продолжение тоннеля за отверстием в шахту. Пум, пум, пум…

Блям. Звук другой – металлический.

Там что-то было. Как он и надеялся.

Он запустил еще три камня, и все три ударились о железо. Такой звук не производит камень, если падает на камень. Так отзывается, гудит, вибрирует металл. Например…

Рельсы или направляющие.

И если в этом руднике проложен не один маршрут направляющих – что маловероятно, – он вышел к главной галерее.

В горле зародился похожий на лай радостный смех, но, едва сорвавшись с губ, замер.

Вышел-то он вышел, да не совсем. Между ним и свободой зияла дыра. Глубочайшая дыра. Он мельком видел ее, когда спускался вниз по главной галерее. В эту дыру Самюэл Пинскер опускал семиметровую веревку с грузилом, и она не достала до дна.

Халифа зажал голову руками, закрыл глаза и попытался представить тетрадку англичанина. Что в ней сказано об этом провале? Находится в боковой галерее, отходящей от главной примерно на середине ее длины. Квадратное отверстие занимает весь проход, как некоторые колодезные шахты в Долине царей. Пинскер делал замеры, но Халифа, как ни старался, не мог вспомнить самого существенного: длину отверстия от края до края. Сколько ни рылся в памяти, цифры не находились. Он открыл глаза – хотя какой здесь от них прок? – и принялся снова бросать камни, пытаясь определить по звуку падения, как далеко от него противоположная сторона колодца. Получалось, что-то между тремя и пятью метрами. Предел погрешности слишком велик. Три метра он еще мог попытаться перепрыгнуть. Но пять ему никак не одолеть. Погрешность служила границей между жизнью и смертью.