Пол Сассман - Лабиринт Осириса

Движение по шоссе номер два было интенсивнее, чем накануне вечером, и детективу, чтобы добраться до Эдфу, потребовалось почти два часа. Зато, свернув на Двести двенадцатое, он остался в одиночестве – лишь поблескивала ниточка асфальта, петлявшая среди выбеленных солнцем камней и песка. Халифа миновал на выезде из Эдфу полицейский пост, затем пару небольших поселков – Эль-Каннаис и Баррамию, жалкое скопище глинобитных построек, прилепившихся к дороге, словно к дающей жизнь пуповине. Кроме этих поселений, других признаков присутствия человека он не заметил. За час, который потребовался, чтобы добраться до северной точки петли, навстречу попался всего один автомобиль – груженный овцами пикап «исузу». Казалось, дорога проходила по Марсу.

Вскоре после одиннадцати Халифа замедлил скорость и остановился, Судя по карте Омара, он находился в том месте шоссе, от которого было ближе всего до горы Эль-Шалул. Он вышел из машины и, прикрывая глаза от солнца, посмотрел на север. Перед ним простиралось песчаное пространство с вклинившимися в него невысокими холмами, за которым в небо вздымались желтовато-бурые горы. Чем дальше на север, тем они были выше и растворялись на горизонте в грозной дымке центрального плато.

Детектив закурил, размышляя, не напрасно ли затеял эту поездку. Зная в глубине души, что делать этого не стоило, но опасаясь, что чем больше станет об этом думать, тем вернее откажется от своего предприятия, начал действовать. Вылил в бак канистру солярки, приспустил у «лендровера» шины, чтобы стало лучше сцепление с дорогой. И свернул с шоссе в неизвестность.

Первые десять километров дались неожиданно легко. Он, не увеличивая скорость и оставаясь на второй или третьей передаче, петлял меж холмов, а затем оказался в широкой, идущей в нужном направлении вади. Холмы становились все выше, с боков поджимали внушительные волны камней. Сама вади оставалась относительно ровной, и он быстро продвигался вперед.

Но это продолжалось недолго. Согласно карте Омара, вади вливалась в другую долину, большего размера, которая сначала изгибалась на запад, прежде чем снова повернуть на север. Но на карте не значилась гряда валунов, перегораживавших выход из нее и препятствовавших проезду не хуже столбиков ограждения. Халифа попробовал убрать пару валунов, но не сумел даже сдвинуть их с места. А склоны вади были слишком круты, чтобы попытаться взобраться на них на машине и объехать преграду. Не оставалось иного выбора, как повернуть назад и искать другой путь.

Прошло четыре часа, а он все еще его не нашел. То и дело оказывался в какой-нибудь вади, которая, как казалось, должна вывести в нужном направлении, но натыкался на непреодолимую трещину, упирался в каменную стену, или вади совершала поворот на сто восемьдесят градусов, и он ехал в противоположную сторону. В одном месте колеса забуксовали в песчаном наносе, и он потерял тридцать минут, откапывая машину из ловушки. Дважды возвращался на шоссе и начинал все сначала. Тетрадка Пинскера ему ничем помочь не могла – в ней лишь говорилось, что англичанин подъехал к руднику с юга. А топографические детали на карте Омара часто не совпадали с тем, что обнаруживалось на местности. Время шло, пустыня продолжала играть с ним злые шутки и не пускать вглубь. Халифа начал подумывать, не бросить ли затею и не повернуть ли домой. Пусть разбираются специалисты.

В три часа, проделав пятнадцать километров по казавшемуся многообещающим каньону и снова потерпев неудачу перед непроходимой сорокаметровой песчаной дюной, Халифа остановил «лендровер» заглушил мотор и вышел из машины. Потянулся, размял ноги и вволю напился. Взял бинокль и, захватив сумку с купленной в Луксоре едой, потащился на ближайший гребень взглянуть на округу.

Теперь он оказался намного западнее той точки, где впервые свернул в пустыню. На юге извивалась к побережью асфальтовая лента шоссе номер Двести двенадцать. На севере вдали грузно высился массив центрального плато – освещенная солнцем крепость из буроватого камня. Он был к нему не ближе, чем четыре часа назад. А между ними – словно он глядел поверх гигантского лабиринта – раскинулось море из мешанины хребтов, откосов, склонов и обрывов. И ни одного прохода к высокой горе за ними.

– Проклятие! – пробормотал Халифа.

И еще некоторое время изучал местность. Затем сел, скрестив ноги, накрыл голову от солнца и принялся распаковывать еду. Он решил, что продолжит попытки еще в течение двух часов, попробует преодолеть препятствия в другом направлении и, если не получится, признает себя побежденным. Ночь в пустыне наступает быстро. И хотя «лендровер» был оборудован дополнительными фарами, Халифа в мыслях не держал, чтобы остаться среди песков после заката.