Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

На той хазе продержались меньше двух лет. Нынешняя компашка Марлона – та, что на этой хазе, – откололась из-за непримиримых противоречий. С годами становишься консервативнее; некоторые ребята женились и захотели спокойной жизни. Они считали, что внутренний рынок («Аоба Цзянху» и другие китайские игры) надежнее и безопасней: не надо бояться, что тебя расколют и забанят Близзы – компания-разработчик «Варкрафта», стремящаяся искоренить голдфарм. Фракция, к которой принадлежал Марлон, напротив, была за внешний рынок и за «Варкрафт» – да, риск выше, зато и возможностей куда больше.

По крайней мере так они спорили, и такова была внешняя причина раскола. На самом же деле все сводилось к гордости. Некоторые фармеры стыдились, что живут в тесной квартире и зарабатывают таким способом. Они хотели вырваться из этого мира или, на худой конец, что-нибудь поменять в работе. А вот компанию Марлона она устраивала. Занятие не хуже любого другого, а во многих отношениях даже лучше: производишь продукт и получаешь за него деньги, при этом сидишь в тепле, над тобой нет дурака-начальника, и новые возможности сами плывут в руки; главное – не зевать.

Они съехали на другую квартиру. Примерно тогда же появилась «Т’Эрра». Они ухватились за нее, радуясь, что риск меньше: игру разработал создатель «Аоба Цзянху», и вся она, начиная с тектонических плит, была дружественна к «Голда шу», как они себя теперь называли, – добытчикам голда.

И до поры до времени «Т’Эрра» их более чем устраивала.

Но с уменьшением риска многократно возросла бюрократия, если можно так выразиться. Попробуй сорви большой куш, если каждый твой шаг отслеживают, анализируют и контролируют сиэтлские программисты.

Либо так, либо они взялись за дело с юношеской верой, что сорвут большой куш, а потом повзрослели.

Так или иначе, года через два «Голда шу» осознали, что, вероятно, будут тянуть эту лямку до конца жизни, и у них начала копиться обида. Умные китайцы создали индустрию голдфарма и поддерживали ее, несмотря на самые решительные атаки «Близзарда»; разработчики «Т’Эрры» со своей шестеркой Ноланом Сюем включили их в систему и превратили в сырьевой придаток.

Во времена «Варкрафта» у геймеров из Омэй пошла мода грифить чжунго куангунов – они сговорилисьмочить на месте любого перса, принадлежащего китайскому игроку. Ингеймовые имена гриферов вскоре стали известны. Марлон и его товарищи создали китайскую гильдию под названием «Боксеры»: эта мощная, нет, непобедимая банда рейдеров выслеживала врагов и грифила так, что тем приходилось ликвидировать своих персов и заводить новые аккаунты под вымышленными именами. С переходом в «Т’Эрру» Боксеры затихли и впали в спячку, однако не так давно Марлон с друзьями их воскресили. Впрочем, в новой реинкарнации они уже не грифили гриферов, а захватили кусок территории в Торгайских предгорьях и обороняли его от чужаков, постепенно расширяя и укрепляя свои владения. «REAMDE» был далеко не первым – хотя на сегодняшний день самым успешным – проектом мятежного анклава. Они зарабатывали столько, что вполне могли снять квартиру побольше или даже офис, но поседевший ветеран Марлон видел взлет и падение многих таких проектов и оттого не спешил. Да, они жили в бомжатнике, но это был дешевый бомжатник, близко от ванбы с прикормленным полицейским, хозяин не задавал лишних вопросов и не мешал жить – чего дергаться? Многие другие жильцы, по-видимому, смотрели на вещи так же.

Пока в потолке не начали появляться дырки от пуль, Марлон не видел ничего плохого в соседях, разделяющих его воззрения на недвижимость. Он догадывался, что в квартире над ними живет много народу, – в таких домах это не редкость. Время от времени по пути на крышу они встречали людей, похожих на вайдижень – приезжих из дальних частей Китая, или даже на вайгожень – иностранцев. Иногда ветер доносил запах химикалий, но откуда он идет, сказать было трудно.

Теперь химикалии капали с потолка через дырки от пуль. Мало того, они горели .

Марлон зачарованно смотрел, как на стопке журналов собирается лужица горящего ацетона, пока не сообразил, что другие ребята, младшие, глядят на него, не зная, что делать.

– Зомби! – объявил он, поворачиваясь к ближайшему окну.

Со стороны фасада вдоль окон шли узкие – меньше метра – балкончики, для безопасности целиком забранные решетками. Впрочем, в некоторых решетках были откидные люки, которые запирались на замок. Обсуждая, как действовать при нападении зомби, Марлон с ребятами, в частности, решил повесить ключи от люков на гвоздики: подальше от решетки, чтобы воры не дотянулись, а они сами даже в панике нашли бы сразу (если более реалистично, они боялись, что при пожаре окажутся заперты в квартире). Три люка, три замка, три ключа. Самый сообразительный из ребят уже выбирался в ближайший люк, так что Марлон схватил за руку другого и подтащил к соседнему. Убедившись, что тот понял, как действовать, Марлон побежал в кухню, где был третий люк, и глянул в окно. Высоко. Внизу стоял микроавтобус. Гангстерский? Ладно, не важно. Наверху творилось черт-те что. Оттуда сыпались стекло и штукатурка. В квартире за спиной полыхало пламя. Младшие «Голда шу» – ребята, за которых он чувствовал ответственность – выстроились в очередь позади него. Идти последним, как капитан с тонущего корабля, или первым, как сержант, ведущий солдат в бой? Марлон выбрал второй вариант. Он повернулся спиной к решетке, высунулся в люк, ухватился руками за прутья и подтянулся. Затем встал ногами на горизонтальный прут и пошел вбок, освобождая место следующему.