Джорджетт Хейер: Зачем убивать дворецкого?

– Прости, что доставила тебе столько хлопот, мальчик мой дорогой.

– Тем не менее я все же нашел некролог и выписал адрес в Йоханнесбурге. Затем отправил телеграмму в частное сыскное агентство с просьбой выяснить: остались ли у умершего наследники и если да, то кто именно. Чтобы немного ускорить дело, нанял еще и частного детектива в Лондоне, дабы тот установил, где находятся Марк и Ширли Брауны. Ну а вернувшись в Грейторн, я нашел тебя здесь, Энтони. И ты, сам того не ведая, дал мне весьма ценную информацию. Ты рассказал, что Фонтейн получил от какого-то частного детективного агентства письмо и что оно страшно его огорчило. А это могло означать только одно: он тоже пытался выяснить, остались ли дети у его кузена, и если да, то где они находятся. И тот факт, что он страшно расстроился, говорил о том, что Марк и Ширли Фонтейны пребывают где-то поблизости. На следующий день ты рассказал мне, что между ним и Коллинзом разгорелся страшный скандал. Думаю, Фонтейн пришел к заключению, что Коллинз его обманывает. События начинали развиваться стремительно, но проблема заключалась в том, что действовать решительно было опасно, ведь жизненно важная часть нового завещания могла находиться у Коллинза. Проведя кое-какие расследования, я решил обратиться к тебе, Ширли. Счастливое совпадение. Ты считала, что теперь у Коллинза все завещание целиком, вознамерилась как-то перекупить его и послала за ним, попросила зайти в коттедж «Плющ». Коллинз пришел, будучи уверен, что половинка, принадлежавшая Доусону, находится у тебя и это может разрушить игру, которую он затеял. Я видел, как камердинер выходил из коттеджа «Плющ». Могу лишь вообразить, как осторожно вы разыграли эту партию, как обменивались ударами, уклоняясь от прямых ответов. Ни один не был уверен в исходе этого поединка, оба считали, что вторая половинка находится у противника.

Ширли грустно улыбнулась:

– Да уж. Разыграли целое представление. Умудрились ни разу не произнести вслух слово «завещание».

– Мне страшно хотелось поговорить с тобой начистоту. И как только Коллинз ушел из коттеджа, появился я. Возможно, ты помнишь, что я тогда говорил. Я пришел за информацией, которую уже получил. Я убедился в том, что ты была в Южной Африке. Плед из шкур королевского шакала и болтовня твоего брата помогли мне сделать этот вывод. Еще не доказательство, конечно, но было с чего начать. Следующий ход в этой партии сделал Фонтейн. Позвонил и попросил меня о встрече. И на протяжении всей беседы украдкой наблюдал за моей реакцией. Он нервничал, как и большинство людей в подобном положении. Фонтейн хотел сбить меня со следа. Сочинил вместе с Коллинзом совершенно неправдоподобную историю о том, откуда вдруг у Доусона оказались большие деньги. Определенную пользу она принесла, я поручил расследовать это обстоятельство инспектору. Он обрадовался, наконец-то ему было чем заняться. Я находился в особняке, когда случилось крайне неприятное происшествие. Марк Фонтейн, находясь под воздействием алкоголя, заявился в особняк, одержимый совершенно безумной идеей – заставить Коллинза отдать свою часть завещания под угрозой пистолета. Камердинер попал в весьма щекотливое положение.

– Но тогда, ради всего святого, объясни, почему он так настойчиво просил Бэзила отпустить паренька? – спросил Кокрейн.

– Да, вот именно, почему? Дело в том, что Фонтейн, не знавший Марка в лицо, твердо вознамерился вызвать полицию. И Коллинзу пришлось намекнуть, кто он такой, этот незваный гость. Если помните, он сказал следующее: «Молодой джентльмен из коттеджа “Плющ”». И Фонтейн сразу все понял. Этот инцидент лишний раз подтвердил мою версию о том, что он действительно получил письмо из детективного агентства. Во всяком случае, она прекрасно сюда вписывалась. Но дурацкое поведение Марка могло привести к нешуточным осложнениям. Не могу сказать, что я всерьез опасался, будто Фонтейн попытается его устранить; мне казалось, он не из тех людей, кто способен легко совершить убийство. Однако такая возможность все же существовала, и игнорировать ее было нельзя. И вот я приставил к Марку человека, чтобы тот повсюду следовал за ним по пятам и не скрывал этого. Понадеялся, что сам факт, что парнишка теперь под наблюдением, остановит Фонтейна. Тот, конечно, был не в восторге, но отпугнуть его оказалось не так-то просто, как я думал. Я, между прочим, специально нанес визит в Нортон – дал Бэзилу понять, что к Марку приставлен человек, а заодно убедился, что Питерсон благополучно обосновался у него в качестве дворецкого. Тем же вечером я получил ответ на телеграмму в Йоханнесбург. Теперь у меня уже не осталось никаких сомнений относительно твоего происхождения, Ширли. И я подумал, что пора бы повидаться с сержантом Губбинсом – предупредить, чтобы приставленный к Марку полицейский глаз с него не спускал. Но к сожалению, было уже слишком поздно. Я как раз находился в полицейском участке, когда поступило сообщение о смерти Марка… – Эмберли умолк, взглянул на Ширли. – Прости. Я понимаю, тебе больно это слушать. Но я должен рассказать все.