Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

Брови Питера сомкнулись.

– Ридер? – быстро произнес он. – Как он выглядит?

– Немолодой мужчина, – сказал Барни. – Для фараона слишком субтильный. Похож на тех, кто собирает пожертвования на восстановление старого органа в церкви.

Описание довольно точно совпадало с тем, что было известно Питеру, поэтому он сказал:

– Веди его сюда, Барни, и держи рот на замке. Помни, что это самый деловой из всех деловых, которых ты увидишь в жизни.

– Он фараон? – недоверчиво переспросил Барни.

Питер кивнул.

– Где Марни? – быстро спросил он.

– Наверху, в своем… будваре, – со смаком произнес незнакомое слово Барни. – Письма пишет. Одно Джонни. Оно начинается так: «Милый…»

– А ты откуда знаешь? – сердито спросил Питер.

– Я его прочитал, – без тени стыда ответил слуга. – Я вообще на чтении собаку съел. Могу даже читать вверх ногами, я научился этому, еще когда совсем мальцом был и в типографии работал.

– Веди Ридера, – грозно велел Питер. – И запомни: если я когда-нибудь замечу, что ты мои письма читаешь вверх ногами, ты сам у меня вверх ногами окажешься! И не спорь.

Барни вышел из комнаты, ворча под нос что-то в свою защиту, как это обычно бывало в таких ситуациях.

Вошел мистер Ридер. В одной руке у него была потрепанная шляпа, в другой – зонтик, на лице – выражение вселенской печали.

– Доброе утро, мистер Кейн, – сказал он и положил свое снаряжение на стол. – Какое чудесное утро для пеших прогулок! В такой день настоящий грех сидеть в четырех стенах. Будь у меня сад с розами (если бы я мог выбирать, я бы выбрал розы), и чтобы там чуть-чуть пахло гелиотропами…

– То есть вы хотите поговорить в саду? – произнес Питер. – Возможно, вы правы.

Барни, который приклеился ухом к замочной скважине с другой стороны двери, тихо чертыхнулся.

– Вчера я побывал в одном саду, – негромким голосом говорил мистер Ридер, когда они шли через лужайку к уходящим вниз террасам. – Великолепный сад! Одна клумба там полностью засажена голубыми цветами. Что-то в голубых цветах есть такое, отчего, когда я смотрю на них, у меня дыхание перехватывает. А рододендроны выводят меня из себя, и я не понимаю почему. Заросли рододендрона способны пробудить все зло, которое есть у меня в душе. Вот нарциссы, особенно в сочетании с гиацинтами, действуют на меня самым успокаивающим образом. Сад, о котором я говорю, вдобавок ко всем своим преимуществам, расположен на берегу моря. Истинный райский уголок, мистер Кейн. Только… – он неодобрительно поводил головой из стороны в сторону. – Вот только змей там было больше, чем обычно бывает в подобных местах. Один такой змей сидел в кресле, а другой отправился в деревню отсылать письма. Был там и еще один, так сказать, змей по долгу службы. Он прятался за кустами и следил за мной от самого Лондона… Я думаю, по указанию мистера Крейга, этого господина, который мало что понимает.

– Где же вы побывали, мистер Ридер?

– На одной вилле. Чудесное место. Настоящий земной рай, – со вздохом произнес мистер Ридер. – В такие места обычно стремится попасть умный человек, если он болен, но идет на поправку. А тот джентльмен в кресле явно выздоравливает.

– Так вы повидались с Джеффом Легом? Присядем.

Он указал на мраморную скамейку, ту самую, на которой в день свадьбы предавался горестным мыслям Джонни.

– Пожалуй, нет. – Мистер Ридер покачал головой, рассматривая мраморное сиденье. – У меня ревматизм, да еще ишиас, бывает, дает о себе знать. Давайте лучше пройдемся, мистер Кейн. – Он посмотрел в сторону кустов, служащих живой изгородью. – Я не люблю людей, которые слушают. Иногда такие люди слышат слишком много. Не так давно я узнал об одном славном человеке, который, ненароком оказавшись в нужное время за кустами, случайно выяснил, каким мерзавцем и негодяем является его зять. И лучше было бы тому человеку этого не слышать.

Питер догадался, что Ридер говорил о нем, но виду не подал.

– Мистер Ридер, я должен поблагодарить вас за то, что вы помогли моей дочери…

Мистер Ридер жестом заставил его замолчать.

– Очаровательная девушка. Замечательная девушка, – произнес он, впрочем, без особого воодушевления. – И так интересуется курами! Очень редко можно повстречать женщину, которую действительно занимают эти чудесные птицы.

Они подошли к месту, где их разговор никто не мог подслушать. Питер, понимавший, что этот человек не стал бы приходить к нему, если бы его на это не подтолкнуло что-то действительно важное, молча ждал продолжения. Мистер Ридер снова заговорил о подслушивании.