Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

– И до припарки [44]доходило?

– Нет, – презрительно пробасил торговец и зло добавил: – Пришлось подмазать кого надо. Однажды чуть не попался. Если я когда-нибудь еще раз увижу этого старика Лега, Богом клянусь, я ему…

Джонни предостерегающим жестом поднял ладонь. Невдалеке, подозрительно поглядывая на странную парочку, прошел полицейский. Он окинул Феннера явно неприязненным взглядом, и если бы не респектабельный вид Джонни, наверняка бы к нему подошел.

– Жизни никакой нет от этих фараонов, – пожаловался Феннер, когда полицейский удалился, после чего с любопытством осмотрел Джонни. – А ты, похоже, встал на ноги, Грей, – без всякой зависти произнес он. – Чем занимаешься-то?

Джонни слегка улыбнулся.

– Тебе это будет трудно понять, Феннер. Веду честный образ жизни!

– Да, таким я еще не занимался, – откровенно признался торговец. – Со стариком Эммануэлем виделся? – Голос его сделался холодным. – Хороший человек этот Эммануэль, да? А младший Эммануэль… Джеффри… Просто мировой парень!

Глаза, внимательно смотревшие на Джонни, заблестели, и молодой человек понял, что торговцу о недавних событиях известно намного больше, чем он хотел показать. И следующие его слова подтвердили эту догадку.

– Держался бы ты подальше от этих Легов, капитан, – искренним тоном произнес он. – От них добра не жди, тем более человеку образованному, как ты. У меня со стариком Легом свои счеты, и я доберусь до него, но сейчас я не о нем, а о младшем Леге толкую, о Джеффе. Понимаешь, ты ведь как раз такой парень, который ему и нужен. Одеваешься козырем, да и выглядишь – сразу видать, при деньгах. Такому, как ты, проще всего «туфту» толкать. На тебя глядя, разве ж кто заподозрит, что ты его обделываешь?

– Великий Печатник? – произнес Джонни, многозначительно улыбнувшись.

– Великий Печатник, – серьезно повторил Феннер. – А он и есть великий. В Дартмуре про него много всякого болтают, но это правда. У Джеффа самое фартовое дело из всех, которые когда-нибудь затевались в этой стране. Но рано или поздно и его сцапают, потому как, будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно кто-нибудь о тебе настучит, ну а тогда уж все, пиши пропало. И судя по тому, что я в газетах вижу, стук уже прошел. Кто его подстрелил? – вдруг спросил он.

Джонни покачал головой.

– Это считается загадкой, – сказал он и, заметив внимательнейший взгляд собеседника, громко рассмеялся. – Это не я, Феннер, можешь мне поверить. Ну а насчет того, чтобы я в дружки к Джеффу угодил… – он скривил кислую мину. – Это уж вряд ли. У тебя как с деньгами?

– Швах, – коротко ответил тот, и Джонни бросил ему на поднос пару купюр. Он уже развернулся, чтобы уйти, когда мужчина позвал его снова. – Не попадай больше в яму, – значительно произнес он. – И не думай, что я решил проповедником заделаться. Есть места пострашнее Дартмура… Тут уж можешь мне поверить, потому что я повидал большинство из них.

Он взял с подноса деньги и, не сказав ни слова благодарности, спрятал их в жилетный карман.

– Китаунская – самая страшная тюрьма в Англии, – промолвил он, глядя не на своего благодетеля, а прямо перед собой. – Настоящий ад… Запомни это, Грей. Китаунская тюрьма – худшая яма в Англии. Ну, а коли окажешься там, сделай все, чтобы поскорее убраться оттуда. Пока!

Коротая дни в Дартмуре, Джонни все свое свободное время наблюдал за преступниками, изучал особенности их поведения и мышления. Продолжив путь по Риджент-стрит, он обдумывал слова Феннера. Старый вор дал ему совет, к которому сам никогда не прислушивался. Нравственная отстраненность преступников старой закалки не была для Джонни чем-то новым. В тюрьме он часами выслушивал мудрые наставления и увещевания заключенных, которые, еще не выйдя на свободу, уже замышляли новые преступные планы, гарантировавшие их возвращение в затхлые камеры.

О Китаунской тюрьме он слышал впервые, но ничего удивительного в том, что Феннер питал какую-то особую неприязнь именно к ней, не было. Уголовные преступники часто имеют свои пристрастия и предубеждения. Они презирают Уондзуорт и уважают Пентонвилл. Бывают такие, кто боготворит расположенный на острове Уайт Паркхерст, другие же считают Дартмур домом родным и горько жалуются на судьбу, если их переводят в островную тюрьму.

Предаваясь подобным размышлениям, он едва не налетел на Крейга. Встреча не была случайной, потому что Крейг специально встал на пути погруженного в свои мысли молодого человека.