Софи Ханна - Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой

– Вы, что, в самом деле так думали, Кэтчпул?

– Да, думал. Полагаю, вы сейчас скажете мне, что я ошибался, но ведь все сошлось, не правда ли? Все было совершенно ясно до тех пор, пока мы не услышали об этом нападении на Маргарет.

– Он говорит мне, что ему все было ясно! – фыркнул Пуаро, глядя в залитое потоками дождя окно.

– Ну, по крайней мере, мне так показалось. Все убийцы мертвы. Ида убила Харриет, с согласия последней, затем была убита Ричардом Негусом – опять же, при ее полном согласии. Затем Негус, видя, что Дженни не явилась, как было условлено, покончил с собой. Дженни Хоббс и Сэмюэл Кидд никого не убивали. Конечно, они участвовали в заговоре, который имел целью смерть троих людей, но, насколько я себе представляю, эти три смерти не являлись убийствами в полном смысле слова. Они были…

– Добровольными жертвоприношениями?

– Вот именно.

– Умный они выдумали план, не так ли? Харриет Сиппель, Ида Грэнсбери, Ричард Негус и Дженни Хоббс. Давайте пока назовем их А, В, С и D, чтобы ничто не мешало нам созерцать его стройность.

– А почему нам нельзя называть их собственными именами? – спросил я.

Пуаро проигнорировал мой вопрос.

– А, В, С и D – все четверо снедаемые чувством вины и ищущие спасения души. Они соглашаются, что им необходимо собственными жизнями заплатить за совершенный когда-то грех, и договариваются убить друг друга: В убивает А, затем С убивает В, и, наконец, D убивает С.

– Да, но только D не убивала С, не так ли? D – это Дженни Хоббс, а она не убивала Ричарда Негуса.

– Может быть, и нет, однако должна была. По плану. Кроме того, D должна была остаться в живых и проследить за тем, чтобы Е – Нэнси Дьюкейн – повесили за убийство А, В и С. Только после этого D… – Пуаро замолк. – Д, – повторил он. – Вот оно, то, что нужно.

– Что?

– Ваш кроссворд. Слово со значением «смерть», восемь букв, начинается с «д». Помните? Я предложил «убийство», а вы еще сказали, что если бы «убийство» начиналось… – Он умолк, покачивая головой.

– Если бы «убийство» начиналось на «д». Да, я помню. Пуаро, с вами все в порядке? – Его глаза опять стали того странного зеленого оттенка, какой они иногда приобретают.

– Comment? Mais bien evidemment! [47]Если бы убийство начиналось на D! Конечно! Вот оно! Друг мой, если бы вы знали, как вы меня выручили! Теперь я думаю… да, это так. Должно быть так. Молодой мужчина и пожилая женщина – ах, как я теперь все ясно вижу!

– Пожалуйста, объясните.

– Конечно-конечно. Когда буду готов.

– Разве сейчас вы не готовы? Чего же вы еще ждете?

– Мне недостаточно двадцати секунд, чтобы привести в порядок только что посетившую меня идею, Кэтчпул. А это необходимо сделать, если уж придется объяснять все вам, человеку, который так ничего и не понял. Каждое ваше слово говорит мне именно об этом. Вы утверждаете, будто знаете все ответы, но история, которую рассказала нам сегодня утром Дженни Хоббс, не что иное, как богато орнаментированная ложь! Разве вы не видите?

– Ну… я не… гм…

– Ричард Негус согласен с Харриет Сиппель, что, возможно, Нэнси Дьюкейн следует повесить за три убийства, которых она не совершала? Он готов предоставить Дженни Хоббс самой решить судьбу Нэнси? Ричард Негус – вожак, авторитетная, пользующаяся всеобщим уважением фигура, – неужели это тот самый Ричард, который шестнадцать лет терзался несправедливостью, совершенной им в отношении Патрика Айва? Тот самый Ричард, который понял – увы, слишком поздно, – что нельзя подвергать человека гонениям за вполне понятные человеческие слабости? Который разорвал свою помолвку с Идой Грэнсбери потому, что та упорно стояла на своем – любое отступление от стези добродетели должно сурово караться, – этот самый Ричард согласился бы, что женщина, чье единственное преступление было в том, что она любила чужого мужа, должна быть повешена по обвинению в трех убийствах, которых она не совершала? Фи! Какая чушь! В этом нет логики. Это ложь, и выдумала ее Дженни Хоббс, которая снова нас провела.

Я слушал его, открыв рот.

– Вы уверены, Пуаро? Должен сказать, я ей в основном поверил.

– Ну конечно, я уверен. Разве Генри Негус не говорил нам, что его брат шестнадцать лет просидел в его доме как затворник, никого не видя и ни с кем не общаясь? Однако, если верить Дженни, те же самые годы он употребил на то, чтобы убедить Харриет Сиппель и Иду Грэнсбери в том, что они виновны в гибели Патрика и Франсис Айв, а потому должны заплатить за это. Разве мог он длительное время общаться с двумя женщинами из Грейт-Холлинга так, чтобы его брат ничего не заметил?