Агата Кристи - Трагедия в трех актах

– Если это дворецкий, какой у него может быть мотив?

– Это еще одна из наших трудностей, – признался полковник Джонсон. – Возможно, он поступил туда с целью ограбления, а сэр Бартоломью поймал его на месте преступления.

Сэр Чарлз и мистер Саттерсвейт хранили вежливое молчание. Полковник Джонсон и сам чувствовал, что его предположение не выглядит правдоподобным.

– К сожалению, об этом мы можем только догадываться. Когда мы посадим Джона Эллиса под замок, узнаем, кто он и попадал ли когда-нибудь к нам в руки, мотив станет ясным как день.

– Полагаю, вы просмотрели бумаги сэра Бартоломью?

– Естественно, сэр Чарлз. Мы отнеслись к этой стороне дела со всем вниманием. Я познакомлю вас с суперинтендентом Кроссфилдом, который ведет расследование. В высшей степени надежный человек. Я сказал ему, что преступление может быть связано с профессией сэра Бартоломью, и он со мной согласился. Врачу известно много секретов. Бумаги сэра Бартоломью были тщательно просмотрены и отсортированы. Его секретарь, мисс Линдон, разбирала их вместе с Кроссфилдом.

– И они ничего не обнаружили?

– Ничего существенного, сэр Чарлз.

– В доме что-нибудь пропало – серебро, драгоценности и тому подобное?

– Абсолютно ничего.

– Кто именно присутствовал тогда в доме?

– У меня был список… где же он? Наверное, его взял Кроссфилд. Он с минуты на минуту должен явиться с докладом… – В этот момент раздался звонок. – А вот, вероятно, и он.

Суперинтендент Кроссфилд оказался крупным, солидным мужчиной с довольно медлительной речью, но смышлеными голубыми глазами.

Он отсалютовал старшему офицеру, который представил его двум посетителям.

Возможно, если бы мистер Саттерсвейт пришел один, ему пришлось бы нелегко с Кроссфилдом. Суперинтендент не жаловал лондонских любителей с «идеями», но испытывал детское почтение к чарам театральной сцены. Он дважды видел игру сэра Чарлза, и встреча с этим героем рампы сделала его дружелюбным и даже разговорчивым.

– Мы с женой видели вас в Лондоне, сэр, в пьесе «Дилемма лорда Эйнтри». Театр «Пэлл-Мэлл» был переполнен – мы сидели в партере, а до этого два часа отстояли в очереди за билетами. Но жена заявила, что должна увидеть сэра Чарлза Картрайта в этой пьесе.

– Как вам известно, я оставил сцену, – сообщил сэр Чарлз. – Но в «Пэлл-Мэлл» мое имя еще помнят. – Он достал карточку и написал на ней несколько слов. – Когда в следующий раз будете в Лондоне с миссис Кроссфилд, передайте это кассиру, и вам отведут два лучших места.

– Это очень любезно с вашей стороны, сэр Чарлз. Моя жена будет в восторге.

После этого суперинтендент Кроссфилд стал как воск в руках бывшего актера.

– Странное дело, сэр. За всю мою многолетнюю работу я ни разу не сталкивался с отравлением никотином. И наш доктор Дейвис тоже.

– Я всегда думал, что это осложнение, возникающее в результате интенсивного курения.

– По правде говоря, я тоже, сэр. Но доктор говорит, что чистый алкалоид – жидкость, не имеющая запаха, и нескольких капель достаточно, чтобы убить человека почти мгновенно.

Сэр Чарлз присвистнул.

– Сильная штука!

– Да, сэр. Тем не менее ею пользуются свободно. Раствором никотина опрыскивают розы. А извлечь его можно из обычного табака.

– Розы… – повторил сэр Чарлз. – Где я об этом слышал? – Он нахмурился и покачал головой.

– Есть свежие данные, Кроссфилд? – осведомился главный констебль.

– Ничего определенного, сэр. Нам сообщили, что Эллиса видели в Дареме [28], Ипсуиче [29], Бэлеме, на Лэндс-Энде [30]и еще в дюжине мест. Конечно, все это придется проверять. – Суперинтендент повернулся к посетителям. – Как только описание человека разослали, оказалось, что его видели по всей Англии.

– А как выглядит это описание? – поинтересовался сэр Чарлз.

Джонсон взял в руки лист бумаги.

– «Джон Эллис, рост около пяти футов семи дюймов, слегка сутулится, волосы седеющие, небольшие бакенбарды, глаза темные, голос хрипловатый, в нижней челюсти не хватает одного зуба, что заметно, когда он улыбается, особые приметы отсутствуют».

– Хм! – произнес сэр Чарлз. – Ничего приметного, кроме бакенбард и зуба. Бакенбарды он уже наверняка сбрил, а на его улыбку лучше не рассчитывать.

– Беда в том, – объяснил Кроссфилд, – что никто ничего не замечает. Мне с трудом удалось вытянуть это неопределенное описание у служанок в Эбби. Вечно одна и та же история. Как-то мне описывали одного и того же человека, называя его высоким и небольшого роста, толстым и худым. Люди не умеют пользоваться глазами.