Агата Кристи - Миссис Макгинти с жизнью рассталась

– Никак, – ответил Эркюль Пуаро. – Просто пожелаю вам счастья в жизни.

Эркюль Пуаро и старший инспектор Спенс праздновали победу в «Старой бабушке».

Когда подали кофе, Спенс откинулся на спинку кресла и, донельзя удовлетворенный, перевел дух.

– Харчи здесь явно недурны, – одобрительно заметил он. – Слегка на французский манер, скажем прямо, но где сегодня умеют готовить приличный бифштекс с жареной картошкой?

– Я здесь обедал в тот самый вечер, когда вы впервые приехали ко мне, – предался воспоминаниям Пуаро.

– Да, много воды утекло с тех пор. Но надо отдать вам должное, месье Пуаро. Вы этот номер провернули ловко. – Он чуть улыбнулся, и закаменелые черты его лица сразу ожили. – Ведь какое везенье, что этот молодой наглец не сообразил – улик-то у нас кот наплакал. Толковый адвокат стер бы нас в порошок вместе с нашей версией! Но он совсем очумел от неожиданности и бросил карты на стол. Сам себя закопал, так можно выразиться. Тут нам здорово повезло!

– Дело не только в везенье, – с укором произнес Пуаро. – Я ведь его вел, как ведут крупную рыбу! Вот он думает, что улику против миссис Саммерхейз я воспринимаю всерьез, – и тут выясняется, что ничего подобного, он страшно переживает, нервничает. К тому же он трус. Когда я замахал молотком, он и вправду подумал, что сейчас я его ударю. А внезапный страх всегда заставляет говорить правду.

– Хорошо еще, что вам не досталось от мистера Саммерхейза. – Спенс ухмыльнулся. – Человек он вспыльчивый, а быстрый – прямо ртуть! Я едва успел между вами вклиниться. Он вас простил?

– Да, мы теперь первейшие друзья. А миссис Саммерхейз я подарил поваренную книгу и лично научил ее готовить омлет. Бог мой, какие страдания я претерпел в этом доме!

Он прикрыл глаза.

– Да, тут было над чем поломать голову, – в раздумье произнес Спенс, не обращая внимания на тягостные воспоминания Пуаро. – Вся эта история показывает, насколько верна старая поговорка: у каждого рыльце в пушку. Взять миссис Карпентер: еще чуть-чуть – и ее обвинили бы в убийстве! Уж больно подозрительно она себя вела, а какая за ней вина? Так, тьфу.

– Итак, какая же? – полюбопытствовал Пуаро.

– Обычная история – сомнительное прошлое. Она была профессиональной партнершей в дансинге – девица видная, от мужчин не было отбоя. Приехала в Бродхинни и заявила, что она – военная вдова! Куда там! Состояла с кем-то, как теперь говорят, в гражданском браке. Но напыщенному чистоплюю вроде Гая Карпентера такая партия ни к чему, вот она и наплела ему про мужа, что погиб на войне. Понятное дело, когда мы стали копать, кто да откуда взялся, она прямо взбеленилась – не дай бог правда о ее прошлом выйдет наружу!

Он отхлебнул кофе, потом негромко хмыкнул:

– Или Уэтерби. Прямо не дом, а какое-то осиное гнездо. Ненависть и злоба. Неуклюжая и обездоленная девушка. А что за всем этим? Да ничего особенного. Деньги, и не более того. Самые обыкновенные фунты, шиллинги и пенсы.

– Только и всего?

– У девушки есть деньги – и немалые. Достались по наследству от тетки. Мать вцепилась в нее, будто клещ, – упаси господи запросится замуж! А отчим, тот ее ненавидит лютой ненавистью, потому что звонкая монета – у нее, по счетам платит она. Сам-то он, наверное, неудачник – за что в жизни ни брался, все впустую. Сволочной тип… А миссис Уэтерби – это чистый яд в сахарной оболочке.

– Согласен с вами. – Пуаро удовлетворенно кивнул. – Очень удачно, что у мисс Хендерсон есть деньги. Ей будет гораздо легче заключить брак с Джеймсом Бентли.

Лицо старшего инспектора Спенса отразило удивление.

– Брак с Джеймсом Бентли? Дейдри Хендерсон и Джеймс Бентли? Кто это сказал?

– Я, – ответил Пуаро. – Потому что самолично занимаюсь этим делом. Нашу маленькую проблему мы разрешили, и у меня образовался избыток свободного времени. Вот я и взял на себя хлопоты, связанные с их женитьбой. Правда, заинтересованные стороны на этот счет пока в полном неведении. Но их тянет друг к другу. Оставь их на произвол судьбы – и ничего не произойдет… но Эркюль Пуаро обязательно скажет свое веское слово. Увидите! Дело сдвинется с мертвой точки.

Спенс ухмыльнулся.

– Вы не прочь, как говорится, запустить палец в чужой пирог?

– Ну, мой дорогой, это удар ниже пояса, – укоризненно сказал Пуаро.

– Да, вы правы. Все равно, какой-то он жалкий, этот Джеймс Бентли.

– Пожалеть его стоит, это верно! Ведь он сейчас наверняка удручен – узнал, что виселица от него отвернулась.