Линкольн Чайлд - Белый огонь

– Ты говоришь со мной по громкой связи? – спросил Стаффорд.

– Здесь рядом Генри, – ответила Кермоуд и, помолчав, продолжила: – У нас проблема.

– Если ты о новом пожаре, то он, слава богу, случился не в «Высотах». Это на самом деле замечательно – таким образом внимание от «Высот» отвлекается. Нам теперь нужен третий пожар. Где-нибудь еще подальше. – Он сопроводил это ироническим смешком.

– Ничего забавного тут нет. И вообще я звоню не по этому поводу. Я звоню потому, что эта девчонка – Кори Свенсон – обнаружила, что между Стаффордами и Кермоудами есть родственные связи.

– Ну, я бы не сказал, что это государственный секрет.

– Даниэль, она проникла в архив Гризуэлла и накопала старые документы, имеющие отношение к шахтам, дробилкам и плавильням. Старые документы.

Молчание. Потом ее кузен изящно выругался.

– Что-нибудь еще? – Голос его теперь звучал не так беззаботно.

– Нет. По крайней мере, пока.

Снова молчание.

– Она что, умелый следователь?

– Она настоящий терьер: как вонзит во что-нибудь свои зубки, так уж челюсти не разожмет. Правда, похоже, что пока она не установила связь, но если и дальше будет копать – непременно найдет.

Еще одна длительная пауза.

– Я думал, что все документы удалены.

– Усилия были предприняты колоссальные, но этот архив – настоящая свалка. Мы могли и пропустить что-нибудь.

– Понятно. Да, это и в самом деле проблема.

– Ты накопал на нее и на других какую-нибудь грязь?

– Да. У этого Пендергаста пестрая история, но он неприкосновенен. Боудри вроде как герой войны, множество поощрений и наград, поэтому к ней подкопаться трудно. Вот разве что она уволилась из ВВС по медицинским показаниям.

– Была ранена? – спросила Кермоуд. – Мне она показалась вполне здоровой.

– Два месяца она провела в американском госпитале в Ландштуле, в Германии. Ее история болезни засекречена, и ВВС охраняет эти документы как зеницу ока.

– А девчонка Свенсон?

– Ну, это сущая маленькая чертовка. Выросла на стоянке трейлеров в жутком городке в Канзасе. Родители принадлежали к низшему, ниже некуда, слою рабочего класса. После рождения ребенка они разошлись. Мать у нее буйный алкоголик, отец бездельник, один раз ему предъявлялось обвинение в ограблении банка. У нее самой такой шлейф подростковых нарушений – на десятерых хватит. Единственная причина, по которой ей удалось продвинуться, – это Пендергаст. Он взял ее под свое крыло и заплатил за обучение. Тут между ними явно какой-то обмен. Проблема в том, что, пока Пендергаст рядом, подобраться к ней трудновато.

– Шеф полиции сказал, что вчера Пендергаст улетел в Лондон.

– Хорошая новость. Действуй как можно быстрее.

– А что именно я должна делать?

– Ты, моя дорогая, вполне в состоянии решить эту проблему до возвращения агента ФБР. Могу тебе напомнить о том, что поставлено на карту. Так что никаких игр. Не миндальничай. Если решишь привлечь кого-нибудь – не скупись. Нанимай кого получше. Что бы ты там ни сделала, я об этом не хочу знать.

– Какой же ты трус.

– Спасибо. Я готов признать, что в нашем семействе ты, дорогая кузина, держишь первое место по уровню тестостерона.

Кермоуд со злостью нажала кнопку отключения громкой связи, закончив разговор.

На протяжении всего этого времени Монтебелло хранил молчание и, казалось, был полностью поглощен красотой собственных ногтей. Но теперь он поднял глаза.

– Предоставь это мне, – сказал он. – Я знаю человека, который сделает эту работу.

«Эспелет», маленький шикарный ресторан, примыкающий к холлу отеля «Коннот», представлял собой этакое кремово-белое пирожное с высокими окнами и хрустящими скатертями на столах. Перемена климата после Роринг-Форка была весьма приятной. В Лондоне, слава богу, зима пока стояла теплая, и мягкое послеполуденное солнце заливало светом слегка изогнутое помещение. Специальный агент Пендергаст, сидевший за большим столом у окна с видом на Маунт-стрит, поднялся со стула, когда в ресторан вошел Роджер Клифиш. Пендергаст сразу отметил, что тот слегка располнел, а его лицо избороздили морщинки. Еще студентом в Оксфорде Клифиш был практически лыс, так что его блестящая плешь не удивила Пендергаста. Но походка у Клифиша была по-прежнему резвой, даже стремительной, а нос рассекал воздух с беспокойным любопытством гончей, взявшей след. Именно эти его качества, а также сведения о его квалификации как члена «Нерегулярных с Бейкер-стрит» утвердили Пендергаста в мнении, что напарника для этого дела он выбрал правильно.