Нора Робертс - Соперница

От ее тона Финн насторожился.

– Это мы уже установили.

– То, что я люблю тебя, еще не значит, что у меня есть право вмешиваться во все сферы твоей жизни.

Удивившись, он наклонил голову. Финн мог читать ее мысли, как по книге. Сейчас Дина волновалась.

– И какие же сферы ты считаешь вне досягаемости?

– Ты сердишься, – расстроившись, Дина подняла руки к груди. – Я никогда не знаю, как легко могу тебя обидеть, особенно когда стараюсь быть рассудительной.

– Ненавижу, когда ты пытаешься быть рассудительной. Просто говори, в чем дело, Дина.

– Прекрасно. Что у Анджелы было на тебя?

Выражение его лица немедленно изменилось – от нетерпения до полного замешательства.

– А?

– Не надо. – Она рывком распахнула пальто и бросила его в сторону. Оставшись в изящном черном костюме и промокших ботинках, прошлась по комнате. – Если не хочешь говорить, то так и скажи. Я соглашусь, что то, что ты совершил в прошлом, не обязательно должно быть связано с нашими отношениями.

– Погоди и перестань ходить по комнате. Что, ты думаешь, я совершил?

– Я не знаю. – Дина сама удивилась, как пронзительно прозвучал ее голос. – Не знаю, – уже спокойнее повторила она. – И если ты считаешь, что мне не надо этого знать, то я постараюсь смириться. Но как только полиция допросит этого типа, Бикера, твой секрет все равно выплывет наружу.

– Подожди. – Финн поднял обе руки, пока Дина расстегивала жакет. – Если я тебя правильно понял – и останови меня, если скажу что-то не то, – ты думаешь, что Анджела меня шантажировала. Мне все правильно послышалось?

Подойдя к шкафу, Дина резко выдернула вешалку с поролоновыми плечиками.

– Я же сказала, что не буду вмешиваться, если ты не хочешь. Я старалась быть рассудительной!

– Конечно, и у тебя это получилось. – Он подошел к ней, положил руки на плечи и заставил опуститься в кресло. – А теперь сядь. И объясни, почему ты думаешь, что она меня шантажировала?

– В тот вечер я пошла на встречу с Анджелой, потому что она сказала, что что-то знает про тебя. Что-то такое, что могло бы тебе навредить.

Теперь он и сам сел на край кровати, охваченный новой яростью.

– Она заманила тебя в студию тем, что мне угрожала?

– Не напрямую. Не совсем так. – Дина пригладила рукой волосы. – Что бы она мне ни сказала, это не изменило бы моих чувств к тебе. Я хотела сделать так, чтобы она наконец это поняла. Тогда она оставила бы нас обоих в покое.

– Дина, почему ты не пришла ко мне?

Дина вздрогнула от этого простого разумного вопроса.

– Потому что я хотела сама с ней справиться, – огрызнулась она. – Я не нуждаюсь, чтобы ты или кто-нибудь другой вмешивался в мои дела!

– Разве ты сама не пыталась вмешаться в мои дела, причем довольно бездарно?

От этого Дина резко замолчала, но опять же только на мгновение. Она понимала, что это уже состязание одного мастера интервью с другим. И не собиралась проигрывать.

– Не уходи от ответа. Что она хотела мне сказать, Финн?

– Даже не представляю. Я не «голубой»; я не наркоман, я никогда ничего не крал. Если не считать нескольких комиксов, когда мне было двенадцать лет, – и то этого никто не докажет.

– Не вижу ничего смешного.

– Она не шантажировала меня, Дина. У меня была с ней связь, но это не секрет. Она была не первой женщиной, с которой я встречался, но в моей жизни не было никаких сексуальных отклонений, которые я пытался бы скрыть. Я не связан с организованной преступностью, никогда не проматывал чужих денег. У меня нет никаких незаконнорожденных детей. Я никого не убивал.

Финн внезапно остановился, и выражение нетерпеливого удивления исчезло с его лица.

– О боже! – Он закрыл глаза руками. – О господи боже.

– Прости меня. – Забыв о состязании, Дина вскочила и бросилась к нему. – Финн, прости меня, я никогда не должна была об этом говорить.

– Неужели она могла это сделать? – спросил он сам себя. – Неужели она могла сделать даже это? И зачем? – Его руки бессильно упали, в глазах застыло отчаяние. – Зачем?

– Сделать что? – тихонько спросила Дина, крепко прижавшись к нему.

Финн отстранился, совсем чуть-чуть, словно то, что сейчас было внутри его, могло причинить ей вред.

– Мой лучший друг в колледже. Пит Уитни. Мы ухаживали за одной и той же девчонкой. Однажды вечером мы напились, напились в стельку и попытались выбить это дерьмо друг из друга. Мы неплохо поработали. Конечно же, все это было за пределами кампуса – студенческого городка. Потом, черт побери, мы решили, что она этого не стоит, и выпили еще.