Рекс Стаут - Слишком много клиентов (сборник)

Удача или нет, но это сработало. Она вцепилась в мое колено той самой рукой, которой так пластично жестикулировала на сцене, и воскликнула:

– Боже мой, бумажные деньги! На них остаются отпечатки пальцев?

– А как же.

– Где они?

– В сейфе в кабинете мистера Вульфа. Как и фотографии.

– Я давала ей только одну. А вы говорите – три.

– Две другие – из журнала и газеты. Когда вы дали ей фотографию?

– Я… Я не помню. Так много…

Моя левая рука опустилась на покрывало там, где под ним скрывалась ее нога, точнее, колено. Пальцы, естественно, применились к изгибу, на который легли. Конечно, было бы непростительной ошибкой с моей стороны, если бы я послал руке осознанный приказ, но я его не посылал. Впрочем, и руку я не виню: она всего лишь воспользовалась возможностью, которой не упустила бы ни одна проворная рука.

Отклик оказался стремительней и горячее, чем можно было ожидать. Эта женщина легко уступала наплыву чувств. Она рванулась вперед, я подался навстречу, видимо ожидая, что она вцепится мне в лицо ногтями. Но ее руки обвились вокруг моей шеи, она увлекла меня за собой вниз, и вот я уже почти лежал на ней, по крайней мере от талии и выше, уткнувшись лицом в подушку. Она покусывала мою шею, не больно, так сказать любя.

Время, место и женщина – великолепное сочетание, но тут важны все три компонента. С местом все было в порядке, а вот со временем нет: меня еще ждали дела. Да и в чистоте побуждений женщины я, честно говоря, сомневался. Ее больше интересовали портсигар, фотография и пятидолларовые бумажки, чем я. К тому же мне не по душе, когда на меня давят. Поэтому я просунул ладонь между лицом Мег и своей шеей, отодвинул ее голову, поднял свою, загнул углы подушки и слегка придушил красавицу. Некоторое время она, извиваясь, брыкалась, потом перестала. Я спустил ноги на пол, встал, отступил на шаг и спросил:

– Когда вы дали ей фотографию?

Она судорожно хватала ртом воздух. А как только смогла говорить, выпалила:

– Какого черта вы распускаете руки?!

– Ждете извинений? После того как похлопали по постели, приглашая меня сесть, и нарядились в нечто столь воздушное? Вы же прекрасно знаете, что сквозь эту рубашечку просвечивают соски. Не очень-то умно с вашей стороны пытаться отвлечь меня от работы именно сейчас. У вас ведь не меньше стоит на кону, чем у меня.

Я сел в кресло.

– Послушайте, мисс Дункан. Единственный способ выйти сухой из воды – это помочь мистеру Вульфу поскорее закончить дело. Время поджимает. Возможно, у нас даже дня нет в запасе. Я хочу знать все о фотографии и пятидолларовых купюрах.

Она отдышалась и натянула покрывало до подбородка.

– Все равно… Ваша рука…

– Условный рефлекс. Удивительно, что не обе руки. Так когда вы дали ей фотографию?

– Давно. Почти год тому назад. Она прислала мне записку в гримерную после субботнего утреннего спектакля. Там говорилось, что она видела меня у них в доме и что ей нужны три контрамарки на следующую субботу, для нее и двух подруг. Внизу, под ее именем, стоял адрес. Тот самый адрес… Я велела привести ее в гримерку. Это было невероятно! Никогда не видела такой красавицы. Я решила, что она, что она тоже…

Я кивнул:

– Захаживала в ту комнату. Не думаю.

– Я тоже изменила мнение, когда поговорила с ней. Она сказала, что видела меня внизу дважды и узнала по фотографиям в газетах. Заверила, что никогда никому об этом не рассказывала и не расскажет. И я подарила ей фото с автографом и дала три контрамарки. Это было в июне. В июле мы закрылись на месяц. А в августе она снова пришла на мой спектакль. Она стала еще красивее – что-то невероятное. Ей снова потребовались контрамарки. Я пообещала прислать. И тогда она заявила, что решила брать с меня плату за молчание. Она так и сказала – плату за молчание. Пять долларов в месяц. Я должна была высылать их ей первого числа каждого месяца на почтовое отделение на Восемьдесят третьей улице, станция «Планетарий». А вы? Вы ее видели?

– Да.

– И не удивлены?

– Нет. Я перестал чему-либо удивляться года через два после того, как стал сыщиком, то есть очень давно.

– А я так удивилась. Такая красивая и гордая девушка… Еще какая гордая. И конечно же, я решила, что это только начало. С того дня я стала ждать, что она явится снова – сказать, что пяти долларов в месяц недостаточно. Но она больше не приходила.

– И вы больше никогда ее не видели?

– Нет, но она меня видела. Она тогда объяснила мне, как подглядывает: услышав, что открылась входная дверь, гасит свет у себя в комнате и приоткрывает дверь в коридор, оставляя узкую щель. С тех пор у меня всегда было такое чувство… В общем, не знаю почему, но меня возбуждало сознание, что она наблюдает за мной. – Мег Дункан снова похлопала ладонью по постели. – Сядьте же.