Кристофер Мур - Дом духов

Кальвино задремал, думая об игре в сквош с Филипом Ламонтом. Во сне он достал свой револьвер калибра.38 и помахал им перед лицом Ламонта. Его лицо было маской ужасного, яростного, безумного гнева. Затем оно исчезло. В углу корта Винсент увидел свою дочь. Она сидела, скорчившись, и плакала, положив голову на руки. Она была грустной и испуганной. Кальвино бросился к ней, выкрикивая ее имя. Внезапно он очутился по другую сторону от стеклянной стены; колотил в нее руками и ногами, но не мог пробиться к дочке. Он вспомнил происхождение этого голоса; тот доносился изнутри его самого. «Скажи ей, что Вичай мертв», – эхом отдавалось у него в мозгу.

Пот стекал по лицу и шее Кальвино и крупными дождевыми каплями падал на натертый пол. Ноги у него болели и подгибались, как резиновые, когда он присел в ожидании подачи Ламонта. Филип занес руку над головой и ударил ракеткой по маленькому зеленому мячику, послав его выше красной линии на дальней стенке. Мячик отскочил от стенки высоко в воздух и ушел далеко в левый угол. Кальвино отчаянно ударил ракеткой и, не попав по мячу, врезался в стену. От удара ракетка треснула. Обломки разлетелись по натертому полу. Он наклонился, все еще задыхаясь, и поднял маленький зеленый мячик с желтой точкой посередине, похожей на злой глаз. Она была размером с одну из тех крупных итальянских оливок, которые его бабушка ела в жаркий летний полдень, когда сидела, завернув наверх передник, на переднем крыльце их дома в Бруклине.

– Девять-ноль, старик, – произнес Ламонт с самодовольной улыбкой. – У вас немного усталый вид.

– Возраст, Ламонт, он всех побеждает со счетом девять-ноль, – ответил Кальвино.

Его противник почти не вспотел.

– Сквош поможет сохранить форму. Это жесткий спорт. У него самая большая смертность от сердечных приступов из всех видов спорта для закрытых помещений. Вам следует показаться доктору. У вас лицо красное. И дыхание тяжелое.

– Я выиграл одно очко в пятом гейме, – напомнил Кальвино.

– Да, это правда. Я помню. Когда я споткнулся, – ответил Ламонт.

– Простите, что сломал вашу ракетку, – сказал Винсент, поднимая обломки сломанной ракетки, с которой под странными углами свисали струны, как набивка из головы куклы.

– Вы червяк. Эта ракетка стоила две тысячи батов.

Кальвино отдал ему ракетку.

– Некоторые ракетки стоят дороже, чем другие, – заметил он, вытирая пот с лица полотенцем. – Поэтому вы прозвали Бена «Червем»? Спорт ему не давался и эта кличка была способом уколоть его?

Ламонт взглянул на свой «Ролекс» и, не отвечая, открыл стеклянную дверь.

– Как раз успеем принять душ перед похоронами Бена, – небрежно произнес он, словно речь шла о какой-то деловой встрече.

Когда они вышли, служитель за стойкой бара поставил два стакана и наполнил их водой со льдом. Ламонт сделал большой глоток, вздохнул и оставил сломанную теннисную ракетку на стойке.

– Червь и математику завалил, – заметил Филип.

Он исчез в раздевалке, распрямив плечи и высоко подняв голову, как человек, наслаждающийся своей победой. По выражению лица служителя Кальвино понял, что его внешность не слишком отличается от сломанной теннисной ракетки.

– Еще воды, сэр? – спросил тот.

Пока он наполнял стакан, Винсент заметил на доске за баром ежедневное расписание партий в сквош. Увидел вписанное имя Ламонта, а рядом – имя Кальвино.

– Как долго вы храните эти списки?

Служитель пожал плечами.

– Иногда – одну-две недели. Иногда – два-три дня. Иногда храним. Иногда выбрасываем.

Он достал пачку бумаг из выдвижного ящика и разложил их на стойке. Сыщик быстро пролистал толстую пачку старых ежедневных расписаний партий в сквош клуба. Особенно его интересовало несколько дат, которые застряли у него в голове: дата убийства Бена, убийства Тик и неудавшегося нападения на сад камней гадалки. Он нашел расписание на каждое из трех чисел. Есть! На каждом листе стояло имя Филипа, заказавшего один час игры на восемь часов утра в тот день. Тайское имя Нара стояло в строке напротив имени Филипа.

Кальвино достал влажную, измятую банкноту в пятьсот бат и положил ее на убитую ракетку. Подмигнул служителю, сложил руки и сделал маленький вай .

– Иногда храним, – произнес он, и улыбка служителя стала шире. – Иногда выбрасываем. Лучше никому об этом не говорить. Наша тайна.

– Без проблем, – ответил служитель.

– Когда-нибудь видели Нару?