Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– Мисс Колт? Не уверен, что вы расслышали мое имя. Я Арчи Гудвин.

– Ну конечно же! – воскликнула она.

Ни кожу ее, ни голос я не назвал бы грубыми. По возрасту она годилась мне в младшие сестренки, однако в сестрах я не нуждаюсь. Свое шерстяное платьице и пальтецо из верблюжьей шерсти мисс Колт явно присмотрела не в «Бергдорфе», но я не падок на дорогие шмотки.

Я взглянул на часы, а потом перевел взгляд на Салли.

– Сейчас четверть двенадцатого, – сказал я ей. – И неизвестно, сколько еще мы здесь проторчим. Внизу я приметил буфет и хочу принести кофе для всей честной компании. Не согласитесь ли вы мне помочь? Мисс Боннер ведь не откажется от чашки кофе?

Мисс Колт посмотрела на мисс Боннер, свою начальницу. Та милостиво кивнула, а мне сказала, что это прекрасная мысль. Я обернулся к остальным и, возвысив голос, спросил, есть ли среди них такие, кто не хочет кофе. Таковых не нашлось, и мы с Салли удалились.

Я действительно был не прочь выпить кофе. Кроме того, наружность и манеры мисс Колт наводили на мысль, что моя теория о женщинах-детективах не так уж безупречна. И мне не терпелось это проверить. Но больше всего я желал отдохнуть от созерцания Ниро Вульфа.

Таким кислым своего босса я еще не видывал, и тот факт, что у него имелись все основания киснуть, не делал его физиономию краше. История на самом деле очень печальная. Недавние скандалы вокруг прослушивания телефонных разговоров привлекли внимание властей к частному сыску. Например, к тому, что частные детективы, коих в одном городе Нью-Йорке насчитывается четыреста тридцать два, а в штате Нью-Йорк набирается аж пятьсот девяносто, при получении лицензии не сдают письменного экзамена. Никто не проверяет их квалификацию и опыт. Госдеп понятия не имеет, сколько на лицензированных сыщиков работает наемных агентов, поскольку последним лицензия вообще не требуется. И так далее и тому подобное.

В итоге администрация штата решила закрутить гайки. Все пятьсот девяносто частных сыщиков были вызваны на собеседование, чтобы держать ответ за незаконную прослушку, если таковая имела место, и отчитаться в части общей постановки дела.

Поскольку лицензии имелись и у меня и у Вульфа, к ответу притянули нас обоих. Конечно, приятного в этом было мало. И тем не менее недовольство Вульфа свелось бы к обычному брюзжанию и бухтению – как-никак не один он мучается, а еще шесть сотен коллег без малого, – если бы не два момента.

Во-первых, разбирательство частью проходило в Нью-Йорке, а частью – в Олбани. Нас почему-то высвистали в Олбани, и просьбу Вульфа разобраться с нами в Нью-Йорке проигнорировали.

Во-вторых, тот единственный раз, когда Вульф прибег к прослушиванию телефонной линии, не добавил ему ни славы, ни денег. Так что босс вовсе не горел желанием, чтобы ему лишний раз об этом напоминали.

Вот почему, когда зимним утром, ни свет ни заря, Фриц принес завтрак в спальню Вульфа на втором этаже старого особняка, облицованного бурым песчаником, а я заглянул туда с известием, что погода не препятствует автомобильной поездке и боссу не придется подвергать себя превратностям путешествия по железной дороге, он был настолько погружен в уныние, что даже ворчать не мог.

За всю дорогу до Олбани – а это сто шестьдесят миль, или четыре часа, пути – Вульф, устроившийся, по обыкновению, сзади, дабы в случае аварии не влететь в лобовое стекло, произнес не больше двух десятков слов, среди которых не было ни одного приятного.

Когда я привлек его внимание к достоинствам новой скоростной трассы, которой мы еще не ездили, он закрыл глаза.

К месту назначения мы прибыли в 9.55, за пять минут до назначенного срока. Нас проводили на четвертый этаж и велели ждать. Естественно, достойного сиденья для массивной туши Вульфа в комнате не нашлось. Он постоял, оглядываясь с несчастным видом, буркнул: «Доброе утро», – тем, кто уже сидел, прошел к стулу у дальней стены и осторожно опустился на него. Так и провел, дуясь на весь свет, следующие час с четвертью.

Признаться, те пятеро, что ожидали своей очереди вместе с нами, тоже не испытывали особого восторга. Когда Джей Керр решил завести общий разговор, то сумел извлечь из нас только имена. На этом общение практически застопорилось, хотя все мы состояли в Ассоциации лицензированных частных детективов штата Нью-Йорк. За исключением, разумеется, Салли Колт, которая была всего лишь наемным сотрудником.

По-моему, этими потугами нас сплотить Джей Керр, плешивый толстячок в очках без оправы, стремился хоть как-то искупить множившуюся его стараниями разобщенность. Во всем Большом Нью-Йорке ни одно сыскное бюро не разоблачило столько супружеских неверностей, сколько Джей со своими парнями.