Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– Доброе утро, миссис Келефи! Чудесный день, просто чудесный!

И снова меня игнорируют. Но в данном случае все было понятно: вчера я обыграл его в бильярд с разгромным счетом сто – сорок шесть.

– Я хочу ловить рыбу, – сказала ему миссис Келефи, – а этот человек не дает мне удочку. Не одолжите мне вашу?

– Ну конечно! – Феррис подскочил к ней. – С огромным удовольствием. У меня мушка «блю-дан», но если вы хотите попробовать что-нибудь другое…

Я отправился в путь.

Что касается общего направления, то ручей – ну ладно, ладно, река – тек на север, но разумеется, по пути русло всячески петляло и виляло, как я видел на большой настенной карте в коттедже. Три мили частных угодий были разделены при помощи пронумерованных столбиков на пять равных участков для отдельных рыбаков. Два таких отрезка находились южнее коттеджа в верхнем течении, а три – севернее, вниз по течению. С вечера рыбаки договорились, что в этот день Спайрос Паппс и посол Келефи будут ловить на южных участках, а Феррис, Лисон и Брэгэн – на трех северных.

На сухую мушку я ловить не люблю да и по мокрой тоже не большой спец, поэтому решил начать с верхнего края и рыбачить, спускаясь вниз по течению. Итак, я двинулся на юг по тропе, которая, если верить карте, не повторяла всех изгибов реки и была более или менее ровной. Шагах в пятидесяти от коттеджа мне встретился Спайрос Паппс. Он поздоровался со мной без явной злокозненности или коварства и приоткрыл крышку корзины, чтобы продемонстрировать семерых красавцев, в каждом из которых было более десяти дюймов в длину. Еще через четверть мили я встретил посла Келефи, который запаздывал с возвращением, но все же не мог не похвастаться. У него было восемь рыбин, и он был рад услышать, что это на одну больше, чем у Паппса.

Начав рыбачить с южной границы первого участка, за сорок минут я дошел до коттежда. Предпочту отчитаться за эти сорок минут голой статистикой. Количество испробованных мушек – три. Подскальзываний на грани падения – три. Подскальзываний с падением и намоканием выше забродов – одно. Зацепов за ветки – четыре. Поймано – одна достаточно большая рыбина, чтобы взять ее, и еще пять помельче (отпущены). Когда я добрался до коттеджа, было всего лишь двенадцать тридцать, время обеда, и я обошел дом, чтобы выйти на участок номер три – тот, где утром рыбачил Феррис. Там мои дела пошли лучше, и за двадцать минут я вытащил три крупные форели – одну больше двенадцати дюймов и две другие почти такие же. Вскоре я оказался у столбика с цифрой «четыре», то есть на участке помощника госсекретаря Лисона. Место там было прекрасное: зеленая лужайка, совсем рядом журчит вода. Я снял мокрую куртку, разложил ее на солнышке, а сам сел на камень и достал бутерброды и шоколад.

Но поскольку я обещал Вульфу вернуться к двум часам, а у меня оставалось еще более мили неопробованного берега, я наскоро перекусил, зачерпнул пару пригоршней воды из реки (которая на самом деле всего лишь ручей), накинул куртку, взял корзинку и продолжил путь. Следующие ярдов двести так заросли, что мне пришлось брести по воде, и место здесь было не из тех, где любит стоять рыба, но потом я очутился на двойном повороте с длинным пенным буруном вдоль одного берега. Заняв позицию в середине русла, я выпустил футов сорок лески, положил мушку – на этот раз «блэк-нэт» – на край водоворота и стал понемногу ее сплавлять. Она едва проплыла пару футов, как ее схватил здоровый конь – дедуля, не иначе, – и я подсек его. Он тут же рванулся против течения, то есть прямо на меня, что, естественно, является одним из недостатков ловли в таких местах. У меня получилось не дать слабину, но, когда этот экземпляр оказался так близко, что при желании мог бы цапнуть меня за ногу, он вдруг резко развернулся на сто восемьдесят градусов и понесся прочь – обратно к буруну, через него и дальше, за второй поворот. Так как леска у меня не бесконечная, я заплюхал вслед за ней, не успевая поглядывать, куда ставлю ноги. Сначала вода доходила мне до колен, потом – до бедер и потом – снова до колен, пока я наконец не оказался за поворотом. Дальше шел прямой, но порожистый участок футов тридцати шириной, весь утыканный валунами. Я двинулся к одному из них, чтобы использовать его как опору – иначе на течении было не устоять, как вдруг увидел нечто такое, что заставило меня остановиться. Если верить глазам, а им можно верить, то валун возле берега кто-то уже приспособил в качестве опоры. Не забывая о согнутом в дугу удилище с «дедулей» на крючке, я пробрался к тому валуну у берега. Это оказался помощник госсекретаря Лисон. Ступни и голени его были на берегу, колени – на границе суши и воды, а остальное тело находилось в реке, прибитое течением к камню. Бурный поток покачивал беднягу вверх и вниз, так что его лицо то выныривало из воды, то опять исчезало.