Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– Заманчиво звучит. – Кремер встал. – Уже собирался домой, а тут вдруг… Кто дежурит сегодня, Пэрли? Роуклифф?

– Да, сэр.

Стеббинс встал.

– О’кей, пора за дело. Пойдем, Гудвин. И прихвати с собой шляпу.

Мне не слишком хотелось идти, но я знал, что это неизбежно. Скорее всего, придется корпеть там всю ночь. И кроме того, мне придется помалкивать: ведь если копы разозлятся, у Вульфа не будет этих самых отчетов для упражнения мозгов.

Уходя, я по рассеянности забыл надеть шляпу.

Это произошло в десять двадцать вечера в понедельник. А в среду в шесть вечера, когда Вульф спустился из своей оранжереи, я, отпечатав последний отчет, принялся раскладывать документы на столе.

На выполнение распоряжения босса у меня ушло много времени по трем причинам.

Во-первых, городские и районные власти взялись за Джареллов лишь во вторник утром и, прежде чем результаты докладывались Кремеру, каждого субъекта обрабатывали дважды. Во-вторых, Кремер раздумывал до самого полудня в среду, позволить или нет Вульфу воспользоваться этими материалами, хотя я был на сто процентов уверен в том, что он все-таки даст свое разрешение, поскольку там не было ничего секретного (да еще плюс ко всему инспектора мучило любопытство, что Вульф будет со всем этим делать). И в-третьих, когда мне все-таки позволили взглянуть на протоколы допросов, пришлось изрядно попотеть, прежде чем я откопал то, что требовалось Вульфу, не говоря уже об обработке и перепечатывании обнаруженного материала, чем я занялся дома.

Не могу сказать, чем был занят Вульф во вторник и среду, поскольку меня в это время в особняке не было, но, если вы решите, что он просто-напросто бездельничал, я не стану с вами спорить. Иными словами, мой патрон спал, читал, пил пиво и навещал свои орхидеи. Что касается меня, то я был в запарке. Всю ночь с понедельника на вторник меня продержали в полицейском управлении. Когда я наконец вернулся в свою комнату, за окнами уже начинал брезжить рассвет.

А в полдень во вторник, только я принялся за четвертую оладью и вторую чашку кофе, как мне позвонили из офиса окружного прокурора и сказали, что через двадцать минут я должен быть у них. Я выторговал сорок минут и проторчал там битых пять часов, причем ровно час препирался с самим прокурором.

По пути домой я собирался навестить Кремера и узнать, не решился ли он все-таки дать мне доступ к протоколам, однако мне помешали это сделать.

Когда Мандельбаум меня наконец отпустил и я шествовал через холл к выходу, открылась дверь справа, и я увидел одну из трех лучших танцовщиц, с которыми мне довелось кружиться в танце. Увидев меня, девушка остановилась.

– О, привет, – сказала она.

Райли, помощник окружного прокурора, который открыл перед ней дверь, увидев меня, хотел было что-то сказать, но передумал и ретировался в кабинет. Взгляд, которым одарила меня Лоис, не имел ничего общего с приглашением к танцу.

– Вижу, вы позаботились о том, чтобы нам было не скучно, – заявила она. – Вы и ваш жирный босс.

– В таком случае зачем вы со мной разговариваете? – парировал я. – Одарите меня ледяным взглядом и гордо проследуйте мимо. Что касается заботы о том, чтобы вы не скучали, вы обратились не по адресу. Мы с Вульфом молчали до последней секунды.

– Тогда следует крикнуть «ура» в вашу честь. – Мы продвигались в сторону выхода. – Куда держите путь?

– Домой с одной пересадкой.

– Я, кажется, хотела вас кое о чем попросить. Если мы зайдем в такое место, где можно выпить, я вспомню по дороге, о чем именно.

Я повел Лоис в ресторан «Моуэн» за углом, мы устроились в дальнем конце зала, и я заказал выпивку. Когда официант поставил перед нами бокалы, она сделала глоток «Кровавой Мэри», скривилась, сделала второй, побольше, и поставила бокал на столик.

– Все-таки я решилась вас попросить. Правда, было бы лучше подождать, пока мои нервишки получат подкрепление от двух бокалов… Знаете, когда я увидела вас в холле, у меня дрожали коленки.

– Это началось до того, как вы меня увидели, или после?

– До того. Я знала, что мне придется об этом сказать, знала еще вчера, но боялась, что мне не поверят. Поэтому я хочу попросить вас поддержать меня, тогда мне точно поверят. Понимаете, я знаю, что Джим Ибер и Корей Брайэм были убиты не из револьвера моего отца. Я хочу, чтобы вы сказали, что были рядом со мной, когда я швыряла револьвер в реку.

Мои брови от удивления поползли вверх.