Рейчел Эббот - Путь обмана

Том успел сделать всего два шага в сторону двери, как вдруг на улице взревел мотор, и какая-то машина стремительно пронеслась по дороге. А пять секунд спустя автомобиль с оглушительным грохотом врезался в кирпичную стену. Впервые Том понял, что люди имеют в виду, когда говорят, что сердце у них ушло в пятки. Он тут же выскочил за дверь и пустился бегом. Впереди светились задние фары джипа, а из-под согнутого пополам капота валил дым. Машина врезалась в кирпичную стену возле входа на очередной ярус домов.

– Лео! – закричал Том. Страх придал ему сил. Том и не подозревал, что еще способен развить такую скорость. – Пэт, звони в скорую помощь! Не стой столбом! Я сказал – вызывай скорую! – распорядился он, не сбавляя темпа. Оглядываться Том не стал – и так понимал, что Пэт, конечно, прирос к месту и наблюдает за происходящим разинув рот.

К счастью, на шум сбежались люди из ближайших домов, и краем глаза Том заметил, что сосед, у которого Пэту не мешало бы поучиться сообразительности, уже схватился за телефон. Наконец Том добежал до дверцы с пассажирской стороны – той, где сидела Лео. Он едва сдержал крик ужаса – еще издалека Том заметил, что Лео не пристегнулась. Подушки безопасности не было, и голова ее пробила стекло, а шея была изогнута под углом, который, по опыту Тома, мог означать только одно.

– Нет, – прошептал Том. – Господи, нет…

Добежав до машины, он взобрался на покореженный капот. Единственное, что удалось разглядеть, – смутные очертания верхней части туловища и кровь, много крови. Том загораживал свет от фонаря и, чтобы хоть что-то разглядеть, сполз вбок по горячему металлу. Нужно, чтобы фонарь осветил лицо Лео, и тогда станет ясно, можно ли что-то сделать. И тут Том заметил, что спадавшие на лицо волосы были светлыми и уныло свисали вниз. Ничего общего с темными кудрями Лео. Том сразу понял, кто перед ним, и в сердце затеплилась робкая надежда.

Том перебрался по капоту на другую сторону и, спрыгнув вниз, принялся лихорадочно дергать за ручку. Дверца не поддавалась, однако за рулем Том разглядел безвольно поникшую фигуру Лео. Она не шевелилась, голова лежала на сдувшейся воздушной подушке.

Том перешел к задней дверце, но смог приоткрыть ее всего на несколько дюймов. Он принялся дергать сильнее и наконец сумел протиснуться внутрь. Рубашка с треском порвалась, а торчащий кусок металла оцарапал ребра, но Том едва это заметил. Он на коленях вполз на заднее сиденье и осторожно наклонился вперед, стараясь ничего не задеть – вдруг у Лео травмирован позвоночник? Тогда малейшая перемена положения может усугубить ситуацию. Уцепившись правой рукой за поручень, чтобы не потерять равновесие, левой Том потянулся к шее Лео и принялся нащупывать пульс.

Я очнулась. Говорить не могу, но все слышу. Вокруг разговаривают люди. Чьи-то пальцы ласково гладят мою руку. Я знаю, что скоро поправлюсь. Но мне до сих пор снятся кошмарные сны про Джессику и день, когда она умерла.

Мы одни в комнате. Мама ушла, и мы делаем себе домик. Но Джессика боится.

– Успокойся, Джессика. Наш домик будет совсем не похож на чулан, вот увидишь. А без домика нельзя – мы должны играть тихо, а то на нас заявят.

Не знаю, что значит «заявят», но, кажется, это что-то очень плохое.

Джессика плачет. У нее болит рука. Мама не любит, когда мы плачем. Вчера она столкнула меня с лестницы, и с тех пор рука у меня тоже болит и не гнется. Ну ничего, пройдет. В прошлый раз ведь прошло. Больше я плакать не буду.

Вот идет мама. Мы должны вести себя очень-очень хорошо. Прижимаю Джессику к себе. А потом нас заперли в чулане. Мы вели себя хорошо, и все равно нас надо прятать. Джесс странно выглядит. С ней что-то не так. А потом я начала бить ногами в дверь, и била, и била, и била…

Кто-то закричал. Меня тащат по полу за ноги. Толстый, жирный дядя отклеивает скотч со рта Джесс. Ее и правда стошнило. Джесс не шевелится. Мужчина одевается. Никто не собирается помогать Джесс. Я пытаюсь закричать, но мужчина выбегает за дверь, будто за ним гонится чудовище, которым нас пугает мама. Она заворачивает Джессику в грязную простыню. Я хочу крикнуть: «Помоги ей, помоги!», но не могу. Рот у меня заклеен. И за помощью побежать не могу. Ноги связаны. Но дядя, который хрюкает, оставил дверь открытой, и я пытаюсь подкатиться к ней. Мама замечает, что я делаю.

– Стой, паршивка мелкая! – орет она.

Слышу на лестнице шаги. Мама швыряет Джессику, мою маленькую Джесс, на пол, и бежит ко мне. Схватила за ноги и оттаскивает от двери. Но мама не успела. Кто-то берет меня на руки, отлепляет скотч и прижимает к себе. Я выговариваю только одно слово: