Хьелль Ола Даль - Последний расчет

Скёу переводил взгляд с инспектора на стул и обратно.

– Конечно, если хотите, можете стоять.

– Отправьте меня назад, в камеру!

Гунарстранна посмотрел на часы. Десять минут первого ночи. Состроив мрачную мину, он сообщил:

– Первый транспорт поедет отсюда в семь утра.

– Вы, мать вашу, не имеете права!

– На что мы не имеем права?

– Не возвращать меня в камеру!

– Но ведь я не отказываюсь возвращать вас в камеру, разве не так?

– Тогда везите меня назад!

– Еще шесть часов пятьдесят минут никакого транспорта не будет. Хотите все это время стоять?

– Я подам на вас жалобу!

– Как хотите.

– Я напишу на вас в ваш отдел внутренней безопасности! Мой адвокат подаст жалобу!

– Пожалуйста. Имеете законное право. А пока, может быть, если вы не против, присядете? Повторяю, в вашем распоряжении шесть часов с лишним! – Гунарстранна встал и подошел к окну. – Ваша подружка заявила, что нашла сумку в почтовом ящике. В сумке лежали украшения Катрине Браттеруд. – Он не поворачивался лицом к задержанному.

– Я все уже слышал… и отказываюсь отвечать! – прорычал Скёу. – И хватит пудрить мне мозги! Я отказываюсь, и это мое законное право.

Гунарстранна шагнул от окна. Скёу все-таки сел и положил руки на стол. Он смотрел на инспектора исподлобья, выгнув узкие, красиво очерченные брови. Гунарстранна подошел ближе. Белый пробор, разделявший волосы Скёу, был прямым, как стрела, и шел от лба к затылку – ни единого волоска не на месте. Вблизи стало заметно, что брови Скёу подрисованы карандашом.

– Вы пользуетесь косметикой? – спросил Гунарстранна, не веря собственным глазам.

– Ну и что с того? – огрызнулся Скёу. – И нечего на меня дышать – от вас плохо пахнет.

Гунарстранна выпрямился и с язвительной улыбкой посмотрел на Скёу сверху вниз.

– Мне все равно, хотите вы давать показания или нет, – сказал он. – Не думаю, что вы ведете себя очень умно, но вы имеете право отказаться от дачи показаний. Тем не менее прошу вас, раз уж вы оказались здесь, выслушать меня. Или вы и против этого возражаете?

– Я возражаю против ваших чертовых уловок! Сейчас вы заставите меня говорить, а потом используете мои слова против меня!

– У вас есть основания бояться, что ваши слова могут потом быть использованы против вас?

Реймонд Скёу не ответил.

– Ваша подружка, – продолжал Гунарстранна, – Линда… Конечно, может статься, что она придумала про сумку в почтовом ящике, чтобы выгородить вас. Судя по всему, сейчас она влюблена в вас по уши… Что ж, всякое бывает. Но такая влюбленность быстро проходит. Я знаю, что говорю. Кстати, учтите, вам грозит обвинение в совращении малолетней и сексуальной эксплуатации. Ей всего четырнадцать лет.

– Блин, я этого не знал!

– Ну конечно, не знали. Откуда вам знать? Но дело в другом. Она сказала, сколько ей лет, так что вас признают виновным, хотите вы того или нет. А потом ее влюбленность пройдет. И если сейчас она солгала насчет украшений, то скоро передумает и скажет правду. И тогда вам крышка. С другой стороны, возможно, она говорит правду. Возможно, она в самом деле нашла сумку в почтовом ящике. И тогда необходимо выяснить, кто послал вам украшения. Давайте зададимся вопросом: кто мог так поступить?

Скёу нахмурился и отвернулся.

Гунарстранна кашлянул и продолжал:

– Может, вы сами послали себе посылку… Сами подбросили сумку в свой почтовый ящик.

– С какой стати? – буркнул Скёу.

Гунарстранна только отмахнулся:

– Понятия не имею, зачем вы так поступили, но собираюсь все выяснить. Кроме того, я намерен выяснить, с какой целью вы явились в офис к Катрине и угрожали ей незадолго до убийства.

Скёу пытался что-то сказать, но инспектор поднял руку вверх:

– Вы утверждаете, что Катрине была должна вам деньги, но не говорите, за что и сколько. Допустим, вы говорите правду. Я допускаю, что тут вы говорите правду, потому что двое осведомителей, независимо друг от друга, сказали, что последние две недели вы остро нуждаетесь в деньгах. Ходят слухи, что вы крупно задолжали некоему вьетнамцу за партию амфетамина, за которую до сих пор и не расплатились.

Скёу еще больше насупился:

– Теперь меня и в этом обвиняют?

– Мне плевать на ваши дела с вьетнамцами, – сухо ответил Гунарстранна. – Мы занимаемся другими делами. И все же допустим, чисто теоретически, что наши осведомители говорят правду. Мне доподлинно известно, что вы ворвались в офис к Катрине и потребовали у нее вернуть долг. Мы знаем, что вы от отчаяния замахивались на нее в присутствии свидетельницы. Склонность к насилию сыграла с вами дурную шутку. Может статься, так же вы повели себя, встретив Катрине одну, среди ночи, когда рядом не было свидетелей…