Хьелль Ола Даль - Последний расчет

Эйдесен покачал головой.

– Значит, о работе она вам не рассказывала?

– Нет.

– Сколько она сделала звонков?

– Несколько… я не следил.

– Вы слышали, о чем она говорила?

– Нет. Она закрыла дверь. Телефон в холле, а трансляция футбольного матча – довольно шумная, поэтому она закрыла дверь.

– Откуда же вы знаете, что она сделала несколько звонков?

– Потому что она вешала трубку, ходила туда-сюда, садилась на диван, выходила и снова набирала номер.

– Сколько звонков она сделала?

– Понятия не имею.

– Больше двух?

– Да, наверное.

– Три? Четыре? Пять?

– Скорее всего, три или четыре.

– Вы не знаете, говорила ли она с Сигри Хёугом?

– Возможно, но она не сказала, с кем говорила.

– И вам не стало любопытно, кому она звонила?

Эйдесен поморщился и покачал головой.

– Знаете, это странно, – заметил инспектор. – То есть… большинство людей на вашем месте непременно поинтересовались бы, кому звонит их девушка.

– Я решил, что ей просто захотелось поболтать… девушки любят поболтать, посплетничать…

– Вы уверены, что она не пыталась в тот день рассказать вам что-то важное, чего вы тогда, возможно, не поняли?

– О чем это вы?

– Допустим, что-то случилось у нее на работе, и она хотела вам рассказать, но вы так увлеклись футболом по телевизору, что даже не поняли, что ей хочется рассказать вам что-то важное, поэтому…

– Нет, – решительно возразил Эйдесен. – Я бы почувствовал!

– Она была расстроена?

– Нервничала. Но это из-за того, что нас пригласили в гости. Она ужасно психовала и была на взводе.

– В чем проявлялось ее состояние?

– Она перемерила кучу одежды и еще была… ну… колючая.

– Колючая?

– Да, почти как при предменструальном синдроме. Цеплялась ко мне из-за любой мелочи.

– Из-за чего, например?

– Разозлилась, что я смотрю футбол, что я не сложил аккуратно газету, что мой спортивный костюм валяется в ванной на полу… все в таком роде.

– Значит, она была раздражительной?

– «Раздражительная» – это еще мягко сказано. «Колючая», так лучше.

– И все из-за вас?

– А теперь что вы имеете в виду?

– Ее вспышка вас удивила или она часто ругала вас, считая лентяем, который не убирает за собой?

– Нет, нет, – поспешно ответил Эйдесен. – Я очень удивился.

– По словам другого свидетеля, в тот день Катрине была очень взволнованна, потому что у нее была тайна, о которой ей не хотелось рассказывать.

– Тайна?

– Вы ничего не заметили?

– Совершенно ничего.

– И слово «тайна» ничего вам не подсказывает? У вас с ней не было общей тайны, о которой не мог знать никто другой?

– Ничего такого сразу не припоминается…

Гунарстранна медленно кивнул:

– Тогда я тоже кое-чего не понимаю… Почему вы считаете, что она так нервничала перед званым ужином?

– Потому что она сама так сказала!

– Пожалуйста, вспомните, что именно она сказала. Дословно.

– Я спросил, что с ней, потому что она швырнула мой спортивный костюм мне в лицо. Потом она как будто немного успокоилась и задумалась. Сказала, что нервничает из-за званого ужина.

– Какими были ее точные слова?

Эйдесен погрузился в воспоминания.

– Кажется, я спросил: «Что на тебя нашло?» или «А теперь-то в чем дело?». Что-то в этом роде. И она ответила: «Я просто на взводе».

– И все? – спросил Гунарстранна. – Она ответила: «Я просто на взводе»?

– Да, именно так она и сказала, слово в слово.

– Почему вы истолковываете ее состояние как нервозность?

– Она была на взводе… то есть нервничала, – уточнил Эйдесен, заметив недоверчивую гримасу инспектора. – Она именно это имела в виду, когда употребила выражение «на взводе». Она имела в виду, что сейчас она вся на нервах.

– А не могла она говорить о чем-нибудь другом? Может, она имела в виду, что она на взводе из-за происшествия, случившегося недавно, или того, что должно случиться в ближайшем будущем?

Эйдесен задумался.

– Нет, она нервничала из-за званого ужина. Из-за чего же еще? Во всяком случае, я истолковал ее слова именно так.

– По словам Сигри Хёугом, Катрине звонила ей в субботу, – сказал Гунарстранна. – Она говорит, что Катрине была взволнованна, потому что в тот день у нее кое-что случилось на работе и она хотела все обсудить с Сигри.

Эйдесен пожал плечами.

– У нас есть основания полагать, что ей угрожали.

– Угрожали?

– Ни о чем таком она вам не говорила?

Эйдесен покачал головой:

– Во всяком случае, я ничего подобного не помню.