Питер Аспе - Квадрат тамплиеров

Патрик жадно глотнул из кружки. Там было так много виски, что молоко немного охладилось. Шарлотта дула на свое молоко и грызла кусочек марципана.

– Хочешь кусочек? – спросила она, сидя перед ним на кровати со скрещенными ногами.

– Что ты ешь?

– Марципан. Я голодна. Разве ты нет?

– Я пас, спасибо.

– Минуточку. Марципан! Что заставило меня думать о марципане? – спросила она.

– Марципан. Синдром Марфана. Один из похитителей… они смогут проследить его… есть регистр. – Она запнулась.

– Что ты говоришь? – спросил он в изумлении. Он едва мог помнить вчерашний разговор.

– Долговязый парень, один из похитителей, который сел на автобус от Осткампа в Брюгге и передал требования выкупа прессе.

– Не понимаю.

Виски на пустой желудок может иметь удивительно быстрый эффект.

– Два свидетеля описали его как исключительно высокого, в очках с толстыми линзами и каплями для глаз. Это заболевание совершенно точно нуждается в лечении. Может быть, у него было несколько операций. Насколько я помню, синдром Марфана встречается крайне редко. Он должен проходить проверку. – Она взвизгнула в эйфории.

– А я думал, что ты – ярый противник врачей, которые диагностируют пациентов, не видя их, – заметил Патрик, не особенно убежденный.

– Но это шанс, малый, но шанс. Я звоню Ван-Ину.

– Сейчас? В два тридцать?

– Если они арестуют похитителей, не придется жечь твои драгоценные картины, – отрезала она.

Ван-Ин и Ханнелоре были еще на заднем дворе. Он немного рассказал о своем разводе, а затем провел ее вокруг дома.

Ханнелоре особенно понравилась комната над таинственным подвалом. Она должна была признать, что у Ван-Ина – или у его бывшей жены – был хороший вкус.

– После развода я отдал Соне всю мебель. Это был единственный способ оставить дом себе.

«Таким образом, это его вкус», – подумала она с удовлетворением.

– Я построил себе камин.

Ханнелоре чувствовала себя здесь комфортно. Не так, как в остальной части дома. Комната над подвалом была аккуратна и хорошо декорирована.

– Какая красивая вещь, – сказала она, указывая на отлично отполированный антикварный комод. – Вы его купили?

– Да. У разведенной пары, которая не знала, что с ним делать.

– Понятно, – улыбнулась она.

– Смотрите под ноги, – предупредил Ван-Ин, когда они вошли в гостиную.

Ханнелоре рухнула в одно из кресел и почти утонула в нем.

– Особый поролон, – пояснил он.

– Дорогой?

– Весьма. Ничего не могу с собой поделать. Я пристрастился к таким вещам.

Два миниатюрных динамика свисали с потолка.

– А где остальные?

Ван-Ин указал на шкаф.

– Я отдам вас «Кармине Буране» через минуту.

Она легко выпорхнула из кресла от «Линье Розе» и пошла к стене напротив, в «музыкальный угол», где, как и ожидалось, висела книжная полка из бука. Она провела пальцем по корешкам.

– Любитель искусства и интеллектуал – все в одном флаконе, – сказала она несколько насмешливым тоном. Эко, Данте, Руюсброек, Юнг. Кто отправил вас служить в полицию?

– Не надо так. Я не единственный из местных такой. По крайней мере, я могу читать и писать.

Они оба смеялись над старой шуткой, и Ван-Ин вдруг понял, как хорошо он чувствует себя в ее компании.

– Что ж, закончим наш тур.

Он намеренно избегал спальни, а она не спрашивала. Он проводил ее в столовую.

– Извините за беспорядок. Но вы знаете, как это бывает у холостяков.

– Должно быть, так, – сказала она. – Я живу весьма одиноко, кстати, и вы должны увидеть мою кухню.

Она встала перед огромным зеркалом на каминной полке и повернулась боком, взглянула на себя в профиль точно так, как это делал Ван-Ин.

– Боже, это зеркало Мишель Мартенс?

– Вы знаете его? – спросил Ван-Ин удивленно.

– Я была на выставке на прошлой неделе. Все, что я могла позволить себе.

– Проблема в том… – он запнулся, – вы должны увидеть и мой экспонат.

– А с ним что-то не так.

– Если б только. – Он взял ее за руку. – Опасная лестница, – объяснил он.

Они спустились по винтовой лестнице, построенной у внешней стены дома.

– Я люблю овальные окна. Не правда ли, в них есть что-то оригинальное?

– Согласен. Подождите, пока войдем в подвал.

Одна из дверей на лестничной клетке вела в подвал, другая – на задний двор.

– Мы под комнатой, которую я так полюбила? – спросила Ханнелоре, когда посмотрела на белоснежные своды. – Такое впечатление, что это пятнадцатый век, не так ли?

– Возможно. Ветте-Виспорт, где-то 1434 год. Пять домов направо – старые богадельни, и мой дом находится слева.