Хокан Нессер - Возвращение

«Садовник в костюме? – думал он, засовывая зубочистку в складку между сиденьем и подлокотником кресла. – Почему бы и нет? Чем больше времени Хиллер посвящает своим комнатным растениям и чем меньше он вмешивается в работу, тем лучше, конечно».

«Пусть обезьяна потешится в джунглях, – обычно говорил Рейнхарт. – Так оно спокойнее».

Но на этот раз обезьяна решила вмешаться. Ван Вейтерен осторожно почесал свой шрам.

– Чушь, – высказался он.

Так как сказанное явно требовало ответа, Хиллер повернулся лицом к собеседнику:

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно выразиться точнее? – спросил Ван Вейтерен и высморкался.

Насморк появлялся и исчезал по нескольку раз в день. Может быть, у него аллергия на эти странные растения, а может, это от столкновения с действительностью после такого долгого пребывания в больнице. Но конечно же одно другого не исключало.

Начальник полиции вернулся на свое место за столом.

– У нас есть труп, – начал он. – Без головы, рук и ног…

– А еще без кистей и стоп, – уточнил Ван Вейтерен.

– Девятимесячной давности на настоящий момент. Через пять недель работы нам удалось установить, что, возможно, это тело Леопольда Верхавена, дважды осужденного и отбывшего срок за убийства. Одного из самых известных преступников страны. А в остальном ничего. – Хиллер посмотрел на комиссара, который как раз в этот момент сворачивал носовой платок. – Единственная теория, которая хоть как-то выдерживает критику, это версия о тюремной истории. Кто-то из бывших заключенных дождался его освобождения и по какой-то причине его убил… Возможно, в драке, а может, и просто случайно. В любом случае, с нашей стороны будет безответственно тратить на это дело средства, мы и так уже достаточно потратили. У нас есть более важные дела, не в пример подобным случаям, произошедшим где-то на задворках.

– Чушь, – повторил Ван Вейтерен.

Хиллер сломал скрепку:

– Не будет ли комиссар так любезен объясниться?

– С удовольствием, – ответил Ван Вейтерен. – Тебе ведь поступали сигналы? Так?

– Какие сигналы?

– О Верхавене.

Начальник полиции поднял брови и сделал вид, что ничего не понимает. Ван Вейтерен фыркнул.

– Ты забываешь, с кем разговариваешь, – сказал он. – Ты слышал о бритве Климке?

– Бритве Климке?

Удивление Хиллера стало неподдельным.

– Да. Это простые правила ведения цивилизованного и интеллигентного разговора.

Хиллер молчал.

Перед тем как продолжить, Ван Вейтерен откинулся на спинку кресла и на пару секунд закрыл глаза. «Да, его нелишне будет хорошенько пропесочить, – подумал он. – А то с ним этого давно не случалось».

Он откашлялся и начал:

– Основная суть в соблюдении баланса. Ты не можешь требовать от собеседника больше, чем готов дать сам. Руководящие работники, представители власти и обычные карьеристы любят блистать некой демократической полировкой… Один дьявол знает, зачем им это нужно на самом деле, хотя в средствах массовой информации это выглядит неплохо… Они просто-напросто отдают приказания, но им хочется обставить это как обоюдные размышления или хотя бы беседу. В этом есть какое-то мрачное наслаждение, даже старые корифеи нацизма пользовались подобным приемом при произнесении речей: голосу придавали мягкий, отчески понимающий тон, затягивая шелковую удавку… Но только ты не принимай это как личное…

– С меня довольно! – прошипел начальник полиции. – Объясни, какого дьявола ты хочешь! И будь добр, как можно яснее.

Ван Вейтерен вытащил из нагрудного кармана новую зубочистку:

– Если и мне будет дан ясный ответ.

– Разумеется, – заверил Хиллер.

– Хорошо. Тебе нужно отвечать только «да» и «нет». На мой взгляд, все выглядит так: Леопольд Верхавен убит. Всем заинтересованным лицам – в особенности суду, полиции, общественности, с ее глубочайшим уважением к нашей более или менее успешно функционирующей правоохранительной системе, и всем остальным, – вообще всем будет чертовски удобно и выгодно, если мы сочтем это дело не более чем историей, разыгравшейся где-то на задворках. Просто нужно поставить прочерк. Забыть и жить дальше. Наплевать на этого старого, расчлененного крестьянина. Если вместо этого мы сосредоточимся на сохранении общественного порядка и прочих мифических штук..

– Но… – начал было Хиллер.

– Но здесь есть одно «но», – не позволил ему ответить Ван Вейтерен.

– Какое же?

– Это не история с задворок.

Хиллер промолчал.