Джон Робертс - SPQR IV. Храм муз

– А куда идет весь этот использованный папирус? – полюбопытствовал я.

– Каждый месяц сюда являются гробовщики и все это забирают, – ответил Сетхотеп.

– Гробовщики?! В самом деле? – Еще одна египетская странность.

– О, да. Дерево в Египте стоит очень дорого, и его мало. Лишь самые богатые могут позволить себе деревянные саркофаги для мумий. А гробовщики заливают использованный папирус клеем и формируют из получившейся массы саркофаги для мумий. Они предназначаются для небогатых или нищих. Пока гробница усопшего остается закрытой и запечатанной, такие гробы сохраняются ничуть не хуже, чем деревянные. Во всяком случае, они так утверждают. Лично я предпочел бы дерево. Моя собственная гробница почти готова, и я уже приготовил гробы для себя и для своей жены. Они изготовлены из лучшего ливанского кедра.

Римляне тоже любят заниматься похоронами и подготовкой к погребальным процедурам, но у египтян, которые верят в радости загробной жизни, это настоящая мания. Дай им только возможность, и они будут болтать на эту тему часами.

– Вот озеро, – объяснял между тем Сетхотеп, разложив карту на столе и придавив уголки чем-то тяжелым.

Озеро оказалось весьма неправильной формы, как это обычно и бывает. Пунктирные линии на карте обозначали границы земельных владений и имений, что располагались по его берегам, но надписи были сделаны скорописью, так называемым демотическим письмом, то есть упрощенными иероглифами, воспроизводящими фонетическое звучание слов подобно греческому или латинскому алфавиту. Такое принято только у египтян, они таким образом обеспечивают себе место на службе у Птолемеев. И только они сами могут читать эти надписи на картах или топографических планах.

– Это имена землевладельцев? – спросил я, указывая на совершенно непонятные для меня письмена. – Я вскоре намерен предпринять поездку по озеру, и, вероятно, мне понадобится посетить кое-кого из них.

– Так, сейчас посмотрим. Если плыть от канала на запад…

– Вообще-то я хотел начать с восточной стороны. Кто, к примеру, владелец вот этого надела? – Я ткнул пальцем в место, где побывал этим самым утром.

Сетхотеп изучил надпись на плане.

– Это владение принадлежит вельможе Кассандру. Он его унаследовал напрямую от своего предка, который был сподвижником Птолемея Сотера, первого из Птолемеев и основателя царской династии.

Это было неприятное сообщение. Я никогда не слыхал об этом человеке.

– Стало быть, именно к этому Кассандру мне следует обратиться, если я вознамерюсь посетить его владение?

– Кассандр уже несколько лет проживает в уединении в своем имении в Арсинойском номе, это в Файюмском оазисе, на берегу озера.

– У него, значит, не одно имение? – спросил я.

– Как и многие другие цари, Птолемеи придерживаются такой политики, что наделяют своих крупных вельмож имениями, разбросанными по всему царству, а не в одном месте, чтобы не создавалось одно большое землевладение. Это смягчает ревность, возникающую среди приближенных к царскому трону, и обеспечивает каждого из них и лучшими землями, и средними по плодородию, и бесплодными.

И еще такая политика заставляет их все время разъезжать от имения к имению и лишает их возможности создать для себя целостную и мощную экономическую и властную базу, подумал я.

– Очень мудрая политика. Так к кому мне следует обратиться?

Сетхотеп поправил парик, который съехал набок.

– За этим имением, вероятно, следит управляющий или кто-то из сыновей Кассандра. Старший из них – Филипп, но он сейчас служит управителем царских каменоломен, поэтому большую часть времени проводит в землях у первого порога. А младший – военачальник Ахилла, его нетрудно найти в Александрии. Ты можешь обратиться в македонские казармы или прямо в его дом в городе, но, я уверен, царь с удовольствием пошлет к нему гонца от твоего имени. Наше всегдашнее самое горячее желание – всячески угождать Риму.

За эту информацию я был готов его расцеловать.

– Я немедленно последую твоему совету, мой друг Сетхотеп. А теперь мне пора.

– Но здесь еще много другой информации об этом озере, – начал было он удивленно.

– В другой раз. У меня назначена встреча в царском дворце, так что мне нужно поспешить.

Сетхотеп выглядел совершенно несчастным, когда я уходил. Можно было даже ему посочувствовать. У бюрократа мало возможностей поговорить с кем-то посторонним, если не считать работяг в его собственной конторе. Да, визит получился весьма удачным. Теперь мне уже было что сообщить наверх.