Джон Робертс - SPQR IV. Храм муз

– Хорошо, будь нашим гостем, сенатор, но мы вскоре должны будем убрать оттуда вещи Ификрата. Скоро к нам сюда должен прибыть выдающийся и знаменитый ученый-музыковед Зенодот из Пергама, поэтому нам понадобятся эти комнаты.

Асклепиада я нашел среди учеников – он заканчивал лекцию по анатомии. Я убедил его последовать за мной. Мы нашли кабинет Ификрата отлично убранным, а на столе лежала полная инвентарная опись принадлежавших ему вещей. Я взял со стола одну из серебряных чаш.

– Ты говорил, что Ификрат занимался исследованием свойств параболических зеркал, – начал я. – Какими именно свойствами они обладают, помимо того, что они могут концентрировать свет?

– Они еще могут концентрировать тепло, – ответил Асклепиад. – Пошли, я тебе сейчас все покажу.

Как только мы очутились во дворе, мой спутник, прищурившись, посмотрел на солнце, пытаясь определить угол его подъема. Пользуясь чашей как отражателем, он направил луч света на боковину лежавших без дела шлюзовых ворот. Потом начал отводить чашу чуть дальше от дерева, и световое пятно стало уменьшаться, пока не превратилось в очень яркую точку размером с медный асс [54].

– Приложи туда руку и поймешь, что я имел в виду.

Я осторожно провел рукой по деревянной поверхности, пока яркая световая точка не оказалась у меня на ладони. И почувствовал тепло, но отнюдь не жар, причиняющий боль.

– А каким образом эти устройства использовал Архимед? – спросил я.

– Говорят, что с их помощью он поджигал римские корабли.

– Ты считаешь, что такое возможно? Мне кажется, что жар не так уж силен.

– Но это же миниатюрный отражатель. А те, которыми пользовался Архимед, были, вероятно, большего размера, чем обычный щит. И он использовал множество таких зеркал, возможно, целую сотню, и они были установлены на верхней кромке крепостных стен Сиракуз, прикрывавших город со стороны гавани. С таким количеством отражателей, концентрирующих свет, я полагаю, он вполне мог преуспеть в поджигании атакующих город кораблей. А они чрезвычайно легко загораются, сам знаешь.

Итак, мы с ним некоторое время экспериментировали с четырьмя серебряными чашами. С помощью всех четырех, сконцентрировав их свет в одной точке, мы сумели получить несколько тонких струек дыма, поднявшихся с деревянных досок. Потом, вернувшись в кабинет, я стал вновь изучать списки найденных здесь вещей, пытаясь обнаружить хоть что-то, что могло бы дать ключ к пониманию того, чем на самом деле занимался этот проклятый педант, способный кого угодно привести в бешенство.

– Найденные предметы: коробка с разнообразными образцами веревок, каждый образец с ярлычком, – прочитал я. – Как ты думаешь, что это такое?

Мы рылись в вещах Ификрата довольно долго, пока не наткнулись на эту коробку, упрятанную под столом. В ней хранилось множество обрезков веревок. Что меня заинтересовало, так это то, что все они были из разного материала. Каждый образец был с фут длиной, и на каждом болтался ярлычок из папируса с надписью и цепочкой цифр.

Асклепиад взял пригоршню этих образцов.

– Вот эти сделаны из человеческих волос, – объявил он. – Интересно, для чего предназначались такие веревки?

Я читал надписи на ярлычках, пытаясь понять их значение.

– Как считается, человеческие волосы – лучший материал для канатов, которые применяются в катапультах, работающих с использованием энергии скрученных волокон. Женщины Карфагена, к примеру, пожертвовали свои длинные косы для изготовления таких боевых машин во время осады города римлянами. Сципион [55]захватил этот город и обнаружил там сплошь лысых женщин. Эти надписи указывают на то, кому принадлежали эти волосы. У этого бедняги был, видимо, пунктик такой – указывать все мельчайшие подробности.

– А цифры что означают? – Тут даже Асклепиад ничего не мог понять.

Я некоторое время раздумывал над этим.

– Думаю, это данные о весе или усилии, которые могут выдержать эти веревки до того, как лопнут. Как он ухитрился определить эти данные, не имею понятия.

Но если мои догадки относительно надписей на ярлычках соответствовали действительности, то волосы черных африканцев в этом отношении котировались ниже всех остальных, а вот светлые волосы германских женщин были самыми прочными и обладали самой высокой сопротивляемостью прилагаемым к ним усилиям. Никакие другие волокна растительного происхождения или изготовленные из шкур животных не шли ни в какое сравнение с волосами человека. Даже шелк, будучи весьма прочным, имел недостаточную сопротивляемость скручиванию, поскольку оказался, если я правильно расшифровал надпись, «слишком тянущимся». Помимо этого, он был еще и очень дорог.