Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

Принцесса подошла к зеркалу и вынула булавки из шляпки.

– Все хорошо, – ответила она кратко.

– Надеюсь, что так, мэм, – сказала служанка, стоя рядом с Минк и глядя на ее отражение в зеркале. – Надеюсь, что ваше «хорошо» не означает, что он не сказал вам ничего полезного, как вчерашний гомеопат. Насколько я знаю, инспектор здесь, он ходит по всему дворцу и задает вопросы. Гиббс, рассыльный бакалейщика, сказал мне об этом. Говорит, что удивился, когда меня увидел. Думал, меня уже арестовали.

Сожалея, что рассказала служанке о своей встрече с Сайласом Спэрроуграссом, принцесса отбросила шляпку и прошла в кабинет. Она села и открыла серебряный портсигар, отцовский подарок, на котором была изображена женщина на слоне, охотящаяся на тигров. Слишком взволнованная, чтобы просто сидеть, Минк закурила, глядя в окно и думая о трех своих новых подругах, которых она пригласила на чай в надежде получить от них какие-нибудь новые сведения. Особенно ей хотелось прощупать леди Монфор-Бебб. За игрой на фортепиано что-то крылось. Почему дама с ее убеждениями была так оскорблена жалобами генерала? Минк посмотрела на часы, затушила сигарету и позвонила, вызывая Пуки, чтобы та помогла ей переодеться.

– Прекрасно, – заключила леди Монфор-Бебб, возвращая чашку на блюдце. – В наши дни, увы, многие подают чай, который слишком крепок. Так не должно быть.

– А вы велите слугам приносить чай, как только его заварят, – ответила Минк, сидевшая напротив нее в гостиной за маленьким столиком, накрытым белой льняной скатертью.

Леди Беатрис взяла свою чашку.

– Доктор Хендерсон говорит, что чай причиняет страшный вред организму, – произнесла она, отхлебывая из чашки. Затем повернулась к графине, и бледно-голубые страусовые перья на ее шляпе затанцевали, неожиданно придя в движение. – Думаю, он немало рассказывал вам об этом, моя дорогая.

– Я никогда не признавалась доктору, что пью чай, ведь мне хорошо известно, что он об этом думает, – сказала графиня, откусывая кусочек булочки с маслом.

Леди Беатрис наклонилась к ней:

– Между мужчиной и женщиной не должно быть секретов. Как, смею заметить, и между старыми друзьями. Зачем нужны друзья, если с ними нельзя поделиться тем, что лежит у вас на сердце?

– Вы правы, – ответила графиня, ослабляя завязанные под подбородком ленты шляпки, чтобы они не мешали есть.

– Кстати, о друзьях, – начала леди Монфор-Бебб. – Насколько я понимаю, миссис Бэгшот заказала траурные визитные карточки, так что мы, вне всякого сомнения, не скоро о ней услышим. Эксгумация – это такой ужас! Слава богу, на ней не было вдовы, таким образом она пропустила второе пришествие своего мужа.

Графиня взяла кусочек тминного кекса.

– Недавно я повстречала ее на дороге, ведущей на кладбище, – сказала она. – Никогда не видела столь шикарно скроенной пелеринки. Я чувствовала себя так, словно мне демонстрируют, как надо одеваться. Траурные наряды в наше время во всем следуют моде. Если бы не креп, никто бы и не догадался, что у носящих их дам кто-то умер. Но у миссис Бэгшот всегда был безупречный вкус. Когда мы поменялись с ней апартаментами, мне ничего не пришлось переделывать. И конечно, она ничего не изменила в моих, – добавила она с улыбкой.

– Возможно, у нее не было на это времени, – прошептала леди Монфор-Бебб.

Леди Беатрис посмотрела на графиню.

– Я думаю, вы скоро перестанете носить траур, – сказала она.

Графиня недовольно сощурилась:

– Не вижу в этом необходимости.

– А что, осмелюсь спросить, говорит на сей счет доктор Хендерсон?

– Я этого с ним не обсуждала, – ответила графиня, хмурясь. – Не его забота.

Минк наблюдала за ними, переводя взгляд с одной леди на другую. Откашлявшись, она сказала:

– Насколько я понимаю, инспектор Гаппи успел побывать во дворце. Известно, кого он допрашивал?

– Не меня, во всяком случае, – ответила леди Монфор-Бебб, от возмущения второй подбородок у нее мелко задрожал. – Разве можно заподозрить, что я стану красться, держа в руке бутылку с ядом, как обиженная горничная. – Она посмотрела на Минк. – Я рада, что вы еще не уволили свою служанку. Все уверены, что ее могут арестовать в любой момент. Я, право, хочу, чтобы этот грязный маленький полицейский покончил наконец с делом об отравлении и кого-то обвинил. Неопределенность меня убивает.

Принцесса взяла чашку:

– Думаю, на сей раз он хочет убедиться, что имеет веские основания для ареста. В прошлом своем деле он допустил ошибку – в результате повесили невиновную.