Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

Принцесса все еще держала в руках книгу с правилами этикета, когда в дверях библиотеки появилась взволнованная Пуки.

– Графиня Бессингтон, леди Беатрис Фишер и леди Монфор-Бебб хотят видеть вас, мэм.

Ошеломленная, Минк смотрела на нее во все глаза:

– Ты впустила их?

– Да, мэм. Гостьям, как видно, понравились ваши предки на картинах: леди глаз от них не могут оторвать.

Принцесса пыталась сообразить, есть ли у нее время, чтобы переодеться, но отказалась от этой идеи: вряд ли что-нибудь вызывает большее раздражение, чем ожидание, когда хозяйка дома наконец выберет подходящее платье.

Выйдя в гостиную, Минк обнаружила трех посетительниц, сидящих рядком на диване у камина и разглядывающих все вокруг. При ее появлении дамы встали.

Посредине, опираясь на трость, стояла леди Монфор-Бебб. Волосы пепельно-серого цвета и дряблая кожа напудренного подбородка недвусмысленно напоминали о ее возрасте: почти восемьдесят лет. Однако в манере держаться этой престарелой леди ощущался некий вызов судьбе, который поддерживал ее жизненные силы. Рукава ее жакета с буфами на плечах плотно прилегали к телу согласно последней моде, шляпка, явно купленная у заслуживающей доверия модистки, подобрана в тон остальной одежде. Хоть леди Монфор-Бебб и была по своему социальному статусу ниже всех присутствующих, она представилась первой решительным голосом классной наставницы, а потом повернулась к двум другим дамам.

– Принцесса, разрешите познакомить вас с графиней Бессингтон, – сказала она, указывая на женщину вдвое моложе себя в траурной одежде.

Минк сразу же вспомнила: она видела эту даму на экскурсии по дворцу, проведенной генералом Бэгшотом. Графиня, которая была выше рангом двух других посетительниц, подняла на Минк свои голубые глаза и улыбнулась с такой теплотой, что сразу стала незаметной ее бледность, вызванная тяжестью утраты и подчеркнутая траурным облачением. Из-под ее капора виднелись темные локоны, в которых проблескивала преждевременная седина.

– А также с леди Беатрис Фишер, – добавила леди Монфор-Бебб.

Минк вспомнила женщину в шляпке с колибри, поздно явившуюся на церковную службу. На этот раз ее головной убор был украшен несколькими бабочками того же размера. Леди Беатрис Фишер оставалось три года до шестидесятилетия, нос ее был усеян веснушками, которые ни одно патентованное средство никак не могло вывести. Леди Беатрис улыбнулась, нервно теребя пальцами золотистую накладную челку, плохо сочетавшуюся с остальными волосами какого-то ужасного горчичного оттенка.

Женщины расселись на диване, как стайка птиц, напротив них Минк поставила отцовское кресло. Опершись на кварцевую ручку своей трости, леди Монфор-Бебб выразила надежду, что принцесса не сочтет их визит неуместным: при данных обстоятельствах они несколько запутались в правилах этикета.

– Предполагается, что нам следует нанести визит первыми, поскольку вы недавно прибыли во дворец. Однако вы принцесса и вправе сами решать, кого посетить.

Леди Беатрис подалась вперед:

– Мы не знали, правильно ли поступаем, ведь ни одна из нас не была уверена, какие иностранные титулы имеют приоритет в Англии. Пришлось написать лорд-гофмейстеру и спросить его мнение на этот счет.

– Он ответил, что, когда дело касается иностранных титулов, следует придерживаться законов учтивости, – пояснила графиня, держа на коленях руки в черных перчатках. – Лорд-гофмейстер также добавил, что этикет нанесения визитов столь же запутан, как дворцовый лабиринт, и он не в силах его понять. Поскольку этот обычай особенно важен для дам, лорд-гофмейстер предложил нам самим во всем разобраться. После продолжительных дискуссий мы так и не пришли к единому мнению и решили посетить вас, – сообщила она с торжествующей улыбкой.

Принцесса наблюдала, как леди Монфор-Бебб поднесла свой лорнет к кучке книг на приставном столике.

– Я вижу, что вы восхищаетесь мистером Диккенсом, – заметила она, раздувая ноздри.

Леди Беатрис снова подалась вперед и сказала, понизив голос:

– Никто из тех, кто здесь живет, не читает мистера Диккенса.

– Неужели? – ошеломленно спросила Минк.

Три дамы отрицательно покачали головами.

– Разве это возможно после того, что он написал о нас? – пояснила графиня, поднеся руку к горлу.