Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

Мистер Нортон встал и подошел к окну, сделавшись похожим на прокурора, допрашивающего в суде свидетеля обвинения:

– Я знаю, мисс Хаксли, что вы искренне восхищаетесь женщиной, некогда деливший с вами кров. Мне очень не хочется будить в вас воспоминания о вашем покойном отце, однако не кажется ли вам, что на моем месте он сказал бы вам, что вы творите себе кумира? Подавляющее большинство актрис и оперных певиц надевают на сцене настоящие драгоценности, чтобы продемонстрировать благоволение воздыхателей, состязающихся между собой за их расположение. По всей видимости, доблестная Ирен Адлер вновь одержала победу в чем-то гораздо менее достойном, чем театральная карьера. Она продалась ради шумихи в прессе. Драгоценности, вне всякого сомнения, являются подарком богатого поклонника, получившего взамен от мисс Адлер… подарки несколько иного рода.

Мистер Нортон стоял ко мне спиной, поэтому я не могла разглядеть выражение его лица. Я видела лишь ладони за спиной, которые сжимались и разжимались, выдавая переполнявшие молодого адвоката чувства. Ирен на моем месте нанесла бы ответный удар, мурлыча, словно кошка. Мне же едва удалось скрыть свое негодование. Стараясь говорить как можно более спокойно, я бросилась в атаку:

– Конечно, эти бриллианты нельзя назвать обычной мишурой. Они наверняка стоят безумных денег… – Набрав в грудь побольше воздуха, я прочитала вслух: – «Две тысячи камней сплетаются в изумительное кружево, которое тянется от правого плеча к левому бедру и украшено роскошным цветком в виде розы, также выполненном из бриллиантов…»

– Подобное украшение стоит целое состояние, – отрывисто заметил Годфри. – И как вы думаете, откуда оно у нее?

– От поклонника, – с неохотой признала я.

– Богатые поклонники – как стервятники: где один, там и вся стая.

– Вам виднее, мистер Нортон, вы куда опытнее меня. Однако нельзя отрицать, что Ирен несказанно повезло. Думаю, ни один дебют не привлекал такого внимания прессы. При этом отзывы просто превосходные.

– Отзывы! – Годфри повернулся и вперился в меня горящим взглядом, словно я была свидетельницей в суде. Если бы я не знала мистера Нортона, я бы непременно оробела. Однако, помимо того, что я помнила Годфри и в другом, гораздо более приятном расположении духа, у меня в рукаве имелся туз, который я собиралась пустить в ход. – В подобных обстоятельствах вы все же придаете значение отзывам, мисс Хаксли? Вы меня поражаете.

Я улыбнулась. Я еще никого ни разу не поражала. Теперь я понимала Ирен: чувство, которое я испытала, было довольно приятным:

– Честно говоря, я не вижу в поступке Ирен ничего дурного. Как раз наоборот, с ее стороны было очень умно подобным образом привлечь внимание к своему дебюту. Учитывая ее стесненность в средствах…

– Это если забыть о богатых поклонниках!

– Ну… да.

Годфри Нортон замер, потрясенный тем, что я продолжаю защищать подругу. Я с восхищением смотрела на него. Он так и полыхал от гнева, а глаза метали молнии. В ярости он был особенно хорош собой.

– Так вы знаете, кто осыпал ее бриллиантами, – резко произнес он, сменив тактику. – Насколько я понимаю, вы ничуть не удивлены произошедшим.

– Вы меня раскусили, мистер Нортон, – склонила голову я. – Богатого поклонника Ирен зовут мистер Тиффани. Это американский ювелир.

– Что?! – Мое признание, подтвердившее его подозрения, возмутило Нортона еще больше.

Я почувствовала себя кошкой, играющей с послушной мышкой. Ощущение было пьянящим.

– Как вы, леди столь твердых нравственных принципов, можете водить дружбу с такой… авантюристкой? – спросил мистер Нортон чуть тише, но с куда большим презрением в голосе.

– Как человек, о чьей собственной матери ходили столь вздорные, нелепые сплетни, может так заблуждаться в своих суждениях о другой женщине? – еще тише спросила я.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. Постепенно с лица Годфри исчезло выражение ярости и недоверия, а черты моего лица смягчила улыбка.

Неожиданно он резко опустился в кресло:

– Боюсь, я был слишком поспешен и, не подумав, наговорил глупостей. Непозволительная ошибка для моей профессии. Наверное, я чего-то не знаю. Так развейте тьму моего неведения, мисс Хаксли.

Я снова взяла в руки газету. Набросок был просто великолепен. Ирен выглядела на нем гораздо привлекательней Лилли Лэнгтри. Бриллианты, сверкавшие на ее платье, лишь подчеркивали красоту моей подруги. Однако Ирен на рисунке казалась далекой, словно серебристо-голубая Венера на вечернем небосклоне.