Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

– Боюсь, что нет. – Я громко икнула, отчего у меня вылетело из головы, что я собиралась сказать дальше.

– Подыщешь, куда ты денешься.

– У меня нет рекомендации с последнего места работы. Все те рекомендательные письма, что у меня имеются, я получила, когда служила гувернанткой.

– Нашла о чем переживать. Нет рекомендации? Да я ее тебе сама напишу! – Ирен подвернула рукав халата и потянулась за пером.

Я снова икнула, и на этот раз звук оказался пугающе похож на всхлип.

– Ну что ты, Нелл… – огорчилась Ирен. – Слушай, Пенелопа, я не хотела тебя расстраивать. Не хочешь, чтобы я тебе написала поддельное рекомендательное письмо, – не буду. Хотя могла бы, да такое, что комар носа не подточит… Ладно, шучу.

– У меня нет рекомендации, потому что меня… меня уволили.

– Ну и что? Многих увольняют, на этом жизнь не заканчивается.

– Меня уволили за… кражу! – Ужасное слово наконец сорвалось с моих губ, оставив гадкое ощущение во рту. Я поспешила от него избавиться, сделав еще один глоток вина.

Ирен откинулась в кресле с выцветшей обивкой, став настолько поразительно похожей на одну из печальных дам, чьи портреты писал Бёрн-Джонс [2], что я даже удивилась, когда она заговорила:

– Рассказывай.

Я и рассказала. История была хоть и грязной, но достаточно простой. Универмаг Уитли, располагавшийся на Вестбурн-Гроув в Бэйсуотере, предлагал своим покупателям, основная масса которых приезжала не в частных экипажах, а в общественных омнибусах, невероятный выбор самых разных товаров. Владелец Уильям Уитли сперва занимался исключительно продажей тканей, но потом он скупил близлежащие лавки и магазины, открыв огромный торговый центр с товарами на любой вкус. «У меня вы найдете все, что вы хотите», – говорил он, фактически равняя себя с Господом Богом. Так, по крайней мере, казалось лично мне.

– Какой ужас, – достаточно неискренне пробормотала Ирен.

– Мы, продавщицы, – продолжала я, – проживали в общежитии рядом с торговым центром на Хатерли-Гроув, по два-три человека в комнате. Кормили нас каждый день кроме воскресенья в столовой, располагавшейся в подвале универмага. По воскресеньям, согласно правилам, нам разрешалось возвращаться в общежитие только к вечеру, оставаться дома было нельзя. Лично я проводила время в парке. Когда мы устраивались на работу, то подписывали соглашение, согласно которому и мы сами могли уйти, и нас могли уволить безо всякого предупреждения и без рекомендательных писем.

– Получается, жили вы как на иголках, – заметила Ирен, хлебнув вина, которое было под цвет ее кроваво-красного халата.

– Конечно. Я, разумеется, никогда не нарушала правил, установленных мистером Уитли.

– Ну разумеется.

– Вот только…

– Ага, насколько я понимаю, мы добрались до самой сути, – подалась вперед Ирен, – твоей кражи.

– Не моей, а Лиззи!

– Лиззи?

– Ее звали Лиз Чик. Жуткая девушка, простолюдинка. Ума не приложу, как ее вообще взяли на работу в универмаг. Она меня с самого начала невзлюбила. Покупатели всегда оставались довольны мной, а еще я ни разу не нарушила распорядка. Лиззи же за время своей работы нарушила все сто семьдесят шесть правил, только ее ни разу не поймали. Бывало так, что ее нарушений не замечали, а бывало, что она и попадалась, только у той продавщицы, что проявляла внимательность, рыльце тоже было в пуху. Так что Лиззи ей и говорила: мол, я буду молчать о твоем проступке, и ты о моем держи язык за зубами.

– Да ваша мисс Лиз – настоящий политик.

– Лгунья она – вот кто, – с жаром возразила я. Ирен приподняла бровь, но меня уже было не остановить. – Я видела достаточно, чтобы хорошенько усвоить: если покупательница принимается с излишним интересом рассматривать товар и оставляет свою сумочку хотя бы на короткое время без внимания…

– У нее что-нибудь пропадает, – закончила за меня Ирен. – Банкнота тут, пара монет там…

– Да, именно так. Уитли нанял охранников приглядывать за посетителями, чтобы они нас не обворовывали, но никто и не думал следить за продавщицами. Некоторое время мне казалось – я вообще единственная замечаю проделки Лиззи. Я не знала, что делать, и, пока ломала голову, размышляя над тем, что мне велит в данной ситуации долг…

– Она свалила свою вину на тебя. У тебя в кровати под матрасом нашли краденое, потом тебе стали грозить полицией. И не успела ты, оскорбленная невинность, раскрыть рот, чтобы возразить, как оказалась на улице.

– Ты что, тоже работала у Уитли? – изумилась я.