Анна Устинова - Загадка золотой чалмы

Пуаро охватила полная паника. Вдруг дверь комнаты Генриетты Густавовны распахнулась, и на пороге возникла она собственной персоной.

– Ах, это ты, Иван, – спокойно произнесла бабушка и включила свет.

Едва глянув на нее, внук издал изумленное восклицание. Генриетта Густавовна была… в его наушниках, а на поясе ее халата висел его собственный плеер.

– Ба…ба…ба, – заикаясь, пролепетал внук, а про себя подумал: «По-моему, она тронулась».

Дело в том, что никто в их семействе так не возражал против плеера, как Генриетта Густавовна. По ее мнению, внук, вместо того чтобы «приобщаться к великой классической музыке», целыми днями «слушает в своих наушниках всякую отупляющую дребедень» и «попусту тратит лучшие годы, совершенно интеллектуально не развиваясь».

Иван тщетно пытался ей возразить, что по плееру с наушниками можно, в конце концов, слушать и «великую классическую музыку». Генриетта Густавовна лишь брезгливо отмахивалась: «В этих наушниках у тебя, Ваня, сразу делается абсолютно дебильный вид». В таких случаях Иван окончательно терял самообладание: «Бабушка, но ведь плеер – это всего-навсего техническое средство. А наушники… Мы же, когда в лингафонном кабинете английским занимаемся, тоже их надеваем. Может, и английский учить дебильно?»

Однако Генриетту Густавовну не так-то легко было сбить с толку. И она преспокойно отвечала: «Лингафонный кабинет – это другое, а ваша музыка просто ужасна. И все эти приспособления – тоже. Полная деградация нравов!»

Ивану оставалось лишь разводить руками. И вот сейчас он просто глазам своим не верил. Бабушка явно что-то слушала по его плееру. И так как недавно пережитый страх еще давал о себе знать, мальчик с неприкрытой издевкой спросил:

– Решила к современной музыке приобщиться?

– С чего ты взял? – У Генриетты Густавовны округлились глаза.

Иван в ответ постучал себе пальцем по уху.

– Ах, это, – смущенно улыбнулась бабушка. – Твой на время одолжила. Надо попросить у твоего папы, чтобы он мне собственный плеер купил.

– Зачем? – Внук уже совсем ничего не понимал.

– Видишь ли, Ваня, – по-прежнему смущенно и одновременно несколько свысока начала Генриетта Густавовна. – Это мне требуется для окончательного восстановления здоровья.

– Плеер? – У внука едва не вылезли из орбит глаза. – Какое же в нем, на фиг, здоровье?

– Ах, Ваня, я ненавижу эти твои грубые выражения! – возмутилась бабушка. – Сколько раз еще тебе повторять: твой долг гордо нести звание потомственного интеллигента!

«Ну, началось», – тяжело вздохнул мальчик, которому совершенно не улыбалось что-либо «гордо нести».

– Надеюсь, ты когда-нибудь это запомнишь, – тем временем продолжала бабушка. – Все наши предки были глубоко образованными и культурными людьми.

– Да чего тут запоминать, – скороговоркою бросил Пуаро. – Во-первых, ежу понятно, а во-вторых, плавали – знаем. Только я напрочь, ба, не врубаюсь, при чем тут мой плеер и твое здоровье? Объясни, пожалуйста, для тупых.

– Нет, милый мой, ты, по-моему, безнадежен, – скорбно покачала головой в наушниках представительница потомственных интеллигентов. – Хотя, – добавила она с философским видом, – видимо, сказываются некоторые гены.

Иван фыркнул. Под «некоторыми генами» явно подразумевались гены его отца, Константина Леонидовича, у которого, по меткому выражению матери Ивана, «складывались хоть и вежливые, но классические отношения с тещей».

– Ба, ближе к делу, – попросил Иван. – Меня сейчас больше не гены, а плеер волнует. Ты правда считаешь, что им можно лечиться?

– Им, – брезгливо ткнула указательным пальцем в висевший на поясе халата плеер Генриетта Густавовна, – разумеется, нельзя, но с его помощью…

– Что, с его помощью? – поинтересовался Иван.

– Ах, тебе не понять, – вдруг хитро сощурилась бабушка. – Ты неподготовлен и непосвящен.

– Во что? – Внук задал новый вопрос и попытался завладеть наушниками.

Однако Генриетта Густавовна с редкостной для человека ее возраста реакцией увернулась от него и решительно отступила в свою комнату.

– Ба, – было последовал за ней внук.

Дверь перед его носом захлопнулась. В замке повернулся ключ.

– Ба, кончай приколы! – заорал Иван.

– Во-первых, изволь выражать свои мысли по-человечески, – раздалось из-за запертой двери. – А во-вторых, успокойся. Я верну тебе твою вещь через пять минут.

– Нет, она точно съехала с катушек, – пробормотал Иван и поплелся к себе в комнату переодеваться. – Это, наверное, у нее запоздалое осложнение после гриппа.