Владимир Сотников - Хонорик и семь чудес света

– Мы на следующие выходные приедем, – сказал Макар. – Надолго – на все осенние каникулы. Только, наверное, уже холодно будет…

– Осень очень теплая. Да здесь у нас и вообще не холодно, – успокоил ребят Королев. – Ветра нет, лес защищает. Ветер только вверху. И как раз на следующие выходные весь поселок соберется. Здесь и кроме вас есть школьники. А летом вообще будет настоящее веселье!

«До лета далеко, – вздохнул Макар. – Но ничего, осенние каникулы – тоже приятная вещь».

Вдруг его взгляд упал на огромный сверток, совсем недавно бывший воздушным шаром. Как раз сверху виднелась бирюзовая буква «А», на которой не хватало маленького лоскутика…

– Оторвался кусочек? – спросил Макар, показывая рукой.

– Оторвался, оторвался, – подтвердил Королев. – А я не приклеил вовремя. И краски такой больше нет, чтобы подкрасить. Нашел я кусочек, положил его вот здесь у забора, а он и исчез. Наверное, ветром его куда-то унесло.

– Вы же говорили, что ветра здесь не бывает? – напомнил Макар.

Королев только пожал плечами. Макар измерил взглядом расстояние до своего дома. Какому же нужно быть ветру, чтобы занести обрывок буквы так далеко, да еще забросить на балкон? Странно… Но Макар почему-то ничего не сказал Сергею Павловичу. Почему – и сам не знал. Наверное, подумал, что еще будет время поговорить об этом.

– Ну что ж, спасибо за работу, – сказал Королев, когда они перетащили на его участок шар и корзину. – Бегите за родителями, смотрите наши домики. Еще встретимся.

– А почему вы решили, что мы уже приезжали сюда раньше? – спросил Макар. – Вы же нас не видели.

– А мне про вас рассказывали, – ответил Королев. – Купили, мол, восьмую дачу новые соседи, приезжали уже несколько раз.

– А кто говорил? – не унимался Макар с вопросами.

Королев удивленно на него посморел:

– А какая разница? Ты же все равно никого не знаешь. Да и я не помню. Зато вот обрадовался, что вас сверху увидел. Жалко, что сдул свой шарик, надо было погодить. Ну, что сейчас жалеть – не начинать же все сначала. Да и лебедка испортилась. И форсунка что-то барахлить стала. Вот, ус мне подпортила…

И Сергей Павлович снова дотронулся до своих смешных усов. Макар улыбнулся. Опять шутка? Трудно было все-таки с непривычки понять этого Королева.

– А крысы здесь водятся? – вдруг спросил Макар.

Королев удивился:

– Крысы? Может, и водятся. Ты за своего зверька переживаешь? Ему, наверное, и мышей хватит.

«Не похоже, чтобы крысу швырнул к нам этот веселый человек, – решил Макар. – Не может он так неприятно шутить. Кто же тогда?»

Ребята побежали догонять родителей. Мама с папой, конечно же, говорили о встрече с Королевым.

– Вот и странности нашего поселка, – смеялась мама. – Оказывается, все просто! Здесь живут веселые люди, а это, согласись, приятно.

– Да уж, – вздыхал папа. – Пока поймешь, шутит он или серьезно говорит… Я до сих пор, например, не знаю, что на самом деле случилось с его усами.

– И не надо! – отмахивалась мама. – Не в этом дело. Может, он стесняется правду сказать. Хотел подстричь, например, и неудачно чикнул ножницами. Не рассказывать же об этом первым встречным! Даже соседям.

– Да не волнуют меня его усы! – воскликнул папа. – Но почему он считает, что мы уже приезжали сюда раньше? Может, эту дачу уже купил кто-нибудь другой? Обязательно надо срочно позвонить Скворцам.

– Не надо так волноваться, – успокоила его мама. – По-моему, ничего страшного не случилось. Ну, сказал кто-нибудь Королеву, что восьмую дачу купили. А он это понял так: купили, значит, приезжали. Вот и все.

«Вот и все? – молча удивился Макар. – И это говорит мама, которая всегда волнуется по всяким пустякам? А здесь почему-то спокойна – наверное, от радости…»

Макар покосился на Соню. Ее непривычное молчание уже начинало волновать его. Что же за странное место этот дачный поселок под названием «Семь чудес света», если даже люди здесь меняются? Мама всегда волнуется – сейчас стала спокойной. Папа, наоборот, из спокойного, добродушного человека превратился в раздраженного типа. Да и сам Макар чувствовал в себе перемены. Какая-то особая подозрительность и настороженность была в его взгляде, которым он обшаривал, как лучом прожектора, все окрестности. Что он собирался увидеть?

И даже Нюк стал испуганным и слезать с рук Макара не хотел. Только Ладошка казался таким же веселым, как и прежде. Но что Ладошка? Ему достаточно увидеть воздушный шар – и он счастлив. О всяких таинственных вещах Ладошка еще просто не умеет размышлять. Но почему же Соня, такая всегда разговорчивая и рассудительная, замолчала как рыба? Ей что, нечего сказать?