Холли Вебб - Секрет пролитых чернил

– Идите спать, – попросила Мейзи девочек. – Если вас тут увидят, вам попадёт.

Девочки ушли, толкаясь и хихикая. Мейзи понадеялась, что учителя их сейчас не поймают.

Мейзи закуталась в одеяло и задумалась. Люси, Кларисса и Арабель забрали с собой весь её сон.

В среду у Мейзи был выходной. После обеда она пошла домой. Девочка обещала Элис проверить, как там Флоренс, к тому же ей хотелось навестить бабушку. Мейзи по ней сильно соскучилась, а по Эдди – и того больше.

До Рассел-сквер она шла, как ходят девочки из академии – медленно, высоко подняв голову; но как только завернула за угол – побежала изо всех сил. Через полчаса раскрасневшаяся и вся в поту Мейзи влетела на кухню.

Эдди лежал на сложенном одеяле у плиты. Как только он увидел хозяйку, подпрыгнул и залаял. Щенок гавкал до тех пор, пока Мейзи не взяла его на руки, и тогда он, радостный, облизал всё её лицо.

– Я тоже по тебе скучала! – рассмеялась девочка. – Эдди, Эдди, только не в губы, нет, в губы не надо. Да, вот так. Хороший мальчик! Привет, бабуль!

– Когда закончишь с этой собакой и объятиями, то я испекла лепёшки, – сурово сказала бабушка, но сразу же поцеловала Мейзи в макушку. Щенок был так рад видеть хозяйку, что не понимал, что творит, он лизнул и бабушку тоже.

– Фу-у-у, опусти собаку. Ох, пойдём пить чай, дай хоть погляжу на тебя! – Бабушка оглядела внучку. – Они тебя хорошо кормят? – спросила она, нахмурившись.

– Да. Кухарка очень хорошо готовит, хоть и вредная. – Мейзи начала пить чай. – Как Флоренс?

– Знаешь… – задумчиво протянула бабушка. – Я не думала, что когда-нибудь это скажу, но я очень скучаю по твоей болтливости, Мейзи. Клянусь, эта девочка тише мыши. Она даже говорит шёпотом. Зато щенок её полюбил. Она берёт его на прогулки – ходят по улице, тут, рядом. Я далеко их не отпускаю, а то потеряются ещё.

Потом открылась дверь, и на кухню вошли Салли и Флоренс. Выглядела Флоренс куда лучше, чем когда работала у мисс Прендербай, – здесь ей не надо было волноваться, что её кто-нибудь отругает. Бабушка у Мейзи строгая, но справедливая и любит тех, кто работает усердно.

Мейзи радостно взглянула на девочку.

– Привет, Флоренс! Элис передаёт привет!

Флоренс улыбнулась, но ничего не ответила. Она осторожно села за стол и отпила чаю.

– Итак, ты нашла вора? – спросила Салли.

Мейзи вздохнула:

– Мне кажется, да. Но я ещё не уверена. Не знаю, как это доказать.

– Как думаешь, кто это? – прошептала Флоренс.

– Белла, – ответила Мейзи, пристально наблюдая за реакцией Флоренс. Та, кажется, не удивилась.

– Я нашла перчатки, в краже которых тебя обвинили, – добавила Мейзи. – Они были за ящиком комода в комнате Беллы. Правда, остальные пропавшие вещи я не нашла.

– Ты разве не говорила мне, что семья мисс Беллы – одна из богатейших? – спросила бабушка, обращаясь к Флоренс. – Зачем же ей красть что-либо?

– Потому что она подлая! – прошептала Флоренс. Она побагровела и разозлилась и в секунду перестала походить на мышку.

Мейзи кивнула.

– Все украденные вещи многое значили для владелиц, – медленно проговорила она. – Пропали любимые вещи девочек – любимые, важные, новые. То, из-за пропажи чего будешь сильно грустить. Будто их специально выбрали, чтобы сделать девочкам как можно больнее. Элис думает, Белла намеренно спрятала перчатки, чтобы отомстить Флоренс. Она сказала что-то про подливку…

Флоренс покраснела:

– Да, я её облила… Но это получилось случайно!

– Да уж, кажется, ваша мисс Белла та ещё штучка. – Бабушка фыркнула. – Но почему, Мейзи?

– Что «почему»? – непонимающе спросила девочка.

– У неё должна быть причина, – объяснила бабушка. – Почему богатая и удачливая молодая леди так ужасно себя ведёт?

Мейзи медленно кивнула:

– Я думала про это. Кларисса навела меня на мысль. Родители Беллы в другой стране, её отец – дипломат. Поэтому она всегда в школе – даже во время праздников и каникул. Она там уже несколько лет, и никто не забирает её домой.

– Никогда?! – ужаснулась Салли. – Какой кошмар! А сколько ей лет?

– Мне кажется, она чуть постарше меня, – ответила Мейзи. – Двенадцать или тринадцать.

Флоренс кивнула.

– Тринадцать. По словам Лизабет, она не видела родителей уже шесть лет.