Кевин Сэндс - Проклятие убийцы

Однажды ночью, посидев у костра на улице, я забыл взять её с собой, отправляясь в гостиницу спать. Проснувшись на следующее утро, я собрался надеть шпагу, и меня охватил приступ паники. Промчавшись мимо несчастного стонущего Тома, я подбежал к почерневшему костровищу. Шпаги не было. Я оставил её рядом с бревном, а теперь она исчезла. Я искал возле бревна, под бревном, в траве. Ничего. Всё, что я нашёл, – едва заметный отпечаток клинка на покрытой инеем траве. Кто-то украл его! У меня упало сердце. Я потерял оружие, которое дал мне лорд Эшкомб. И что теперь делать?

– Что-то ищете?

Я обернулся. Сэр Уильям стоял, прислонившись к дереву, и полировал тряпицей лезвие шпаги. Моей шпаги.

Я выдохнул.

– Слава богу. Я думал, что потерял…

– Вы знаете, что происходит, когда шпага мокнет, милорд? – спросил сэр Уильям.

– Она… э… ржавеет?

– Точно. А что хорошего в ржавом клинке?

Я сглотнул.

– Ничего?

– Молодец, Эшкомб. Ответ верный.

Он в последний раз провёл тряпицей по клинку, а потом поднял его.

– Шпага – это инструмент, с помощью которого человек может защитить себя, своего короля и людей, которых он любит. Её никогда не следует оставлять без присмотра. И, конечно же, не стоит бросать её на траве, где выступает роса. Ибо потом появляется известный бич всякого солдата – ржавчина.

Он оттолкнулся спиной от дерева.

– Я пока не удостоился чести обучать вас, и, к сожалению, в поездке я этого сделать не успею. Но – с разрешения милорда, само собой – я всё же потрачу немного своего времени, чтобы преподать вам один урок.

Урок состоял в том, что сэр Уильям уложил меня поперёк бревна и хлестал шпагой по заднице до тех пор, пока из моих глаз не брызнули слёзы. Закончив, старик вернул мне оружие.

– Хороший клинок, – одобрительно сказал он.

Я поднялся в свою комнату и сел в таз с водой, чтобы хоть чуть-чуть охладить пылающий зад. К счастью, было раннее утро, поэтому моё унижение наблюдал только Том. Позже Салли спросила, почему это я весь день стою на ногах и не присяду даже на миг.

Я держал тайну при себе, но затвердил урок. Никогда больше я не забывал оружие на траве.

Хотя могло показаться иначе, шпаги и связанные с ними побои были не главным во время нашего путешествия.

Лорд Эшкомб предупредил нас, что ни одна живая душа – даже Миэтта – не должна знать, кто мы на самом деле. И не только ради сохранения секретности нашей миссии. Парижские аристократы никогда не позволили бы простолюдинам жить бок о бок с ними – независимо от обстоятельств. Выдавать себя за дворянина было, вообще говоря, преступлением и каралось смертью. Вдобавок, как заметил лорд Эшкомб, чем надёжнее сохраняется тайна – тем лучше. Пока отравитель на свободе, никогда не узнаешь, кому можно верить.

Посему мы с Томом и Салли не могли проводить вместе столько времени, сколько мне хотелось бы. Помимо повозок, перевозивших багаж, у нас было ещё три кареты, предназначенных только для Генриетты и сопровождающих её дам – среди которых теперь обреталась и Салли. Как и я, она скрывала свою настоящую личность, выдавая себя за дворянку – дальнюю родственницу лорда Эшкомба из Европы. Вдобавок лорд Эшкомб обеспечил отдельную карету для новоиспечённого барона Чиллингема, чтобы я мог учиться в дороге. А ещё была открытая повозка, где Том тренировался с сэром Уильямом.

И хотя я постоянно наблюдал за Томом, большую часть времени мы проводили порознь. Хорошо хоть, что у меня для компании оставалась Бриджит. Я выпускал её из клетки, и она радостно порхала между трюхающими по ухабам экипажами, впервые за несколько месяцев получив возможность снова расправить крылья. Всякий раз, когда мы проезжали мимо какого-нибудь пруда, она плескалась в нём, чистя пёрышки, а потом догоняла нас и усаживалась на окошко моей кареты, довольно воркуя.

Я попросил Салли проехаться со мной, но она отказалась:

– Я не могу. И кроме того, мне будет лучше остаться с девушками. Они постоянно сплетничают, а это полезно. Может, удастся выяснить, кто хочет убить Миэтту.

Я огорчился, но, как ни крути, Салли была права.

– И как, узнала что-нибудь?

– Кучу всего, – сказала она. – Знаешь ли ты, что в Пале-Рояле живёт около тысячи человек?

Пале-Роялем назывался дворец в Париже, где сейчас обитали Миэтта и её муж Филипп – родной брат короля.

– И речь не только о слугах. Филипп и Миэтта всё время принимают у себя каких-нибудь гостей.

Такими гостями предстояло стать и нам. Так мы смогли бы изучить круг общения Миэтты и смешаться с её приближёнными. Но искать среди тысячи человек?.. У меня снова свело живот.