Валерий Гусев - Детектив, смартфон и шифер

– Здорово, – оценил Алешка. – Прямо реализм. В стиле авантюризма. – Он, наверное, хотел сказать – абстракционизма.

Алешка в глубине души абстракционизму отдавал должное: «Накалякай каракули и назови почуднее – весь мир в восторге».

Девушка оценила его комплимент, но почему-то обратилась ко мне:

– Привет, Димон. Ты меня не узнал?

Узнал – Машка Козлова. Из нашей школы, выпускница года три назад.

– А это твой брат? Похож. Ты таким же был в третьем классе.

– Да, – сказал Алешка, – мы вылитые братья.

Машка засмеялась, а Лешка спросил:

– А вот этого художника, который сейчас к тебе подходил, как зовут?

– Сашка-то? Какой он художник. Он – бездарь, а делает вид, что у него такой стиль, детский. Все кривое, все непропорциональное.

– Надо же! – сказал я, догадавшись, куда клонит разговор Алешка. – А в нашей «Галерейке» его рисунки покупают.

– Это для меня загадка.

Для меня – тоже. Но, похоже, не для Алешки.

– А твои, что ль, не покупают? – спросил он.

– Вот еще! Я сдаю свои работы в нормальный салон. – И она снова взялась за кисть.

Алешка опять глянул на ее рисунок и вдруг предупредил:

– Упадет.

– Этюдник?

– Гнездо. У тебя там воронье гнездо на дереве. Так никогда не бывает. Вороны очень умные и умелые. У нас на даче летом ураган был, даже много крыш сорвало, но ни одного вороньего гнезда не сдернуло.

Я тоже пригляделся – Алешка прав. Гнездо прицепилось за ветку нелепо и ненадежно.

– У тебя хороший глаз, – согласилась Машка. – А что вон там, в конце оврага, за романтическая хижина? Я хочу ее тоже запечатлеть.

Романтическая хижина – это заброшенная и ободранная трансформаторная будка, бывшая. Оборудование из нее все забрали. И наши местные хулиганы устроили там свою штаб-квартиру. Когда участковый об этом узнал от недовольных граждан, он навесил на железную дверь большой замок.

– Это будет хижина рыбака, – решила романтическая Машка.

– Это будет что-то совсем другое, – вполголоса проворчал Алешка.

Мы распрощались и пошли домой.

– Дим, – сказал дорогой Алешка, – ты какой-то несовременный. Надо было у Машки телефончик попросить.

– Мне это надо?

– Надо, – уверенно сказал Алешка. – И не только тебе.

Время пошло дальше. Алешка все чаще заходил к Чашкиным. И вид у него становился все загадочнее. Вот-вот лопнет от распирающей информации. Но я его не торопил. Рано или поздно расскажет сам. Лучше, конечно, раньше, чем позже.

И вот в одно прекрасное утро Алешка сказал мне:

– Сегодня в школу не пойдем.

– Что за праздник?

– Пенсию дают.

– Не рановато тебе пенсию получать… – начал было я, но осекся, вспомнил. – А Никишов?

– Все уже готово, шеф. Ты у какого банка будешь дежурить? Я – с Никишовым.

– Ты дома будешь дежурить. На связи.

– Фиг без масла!

Тут вошла мама:

– О чем спор с утра пораньше?

– Димка в школу не хочет идти.

– Что за новости? Алексей, пригляди за ним, чтоб не прогулял.

– А то!

И вышли мы из дома вместе. А потом разделились – я включился в группу захвата Сельянова, Алешка возглавил группу Никишова.

Наша группа никого не захватила, а Лешкина захватила… почти.

Все произошло очень быстро.

Никакой мелкий пацан в этот раз не засветился. Просто пожилая бабуля вышла из банка, держа в руке сумочку с пенсией. Откуда ни возьмись выскочил парень в волчьей маске – хвать сумочку – и за угол!

Никишов со своими орлами рванул за ним. Догнали – спортсмены ведь, – круто схватили… Но! Будто схватили не того. Парень был и без маски, и без сумочки. И особо не сопротивлялся:

– Обознались, кенты! Он вон куда побежал – к остановке. Дуйте, пока в троллейбус не сел.

В азарте дунули. Как раз отошел от остановки троллейбус, и им даже показалось, что кто-то строит рожи в заднее окно. Расстроенные и огорченные вернулись к банку. А тут их Алешка еще нещадно огорчил:

– Прорвались, опера? Шляпы драные!

– Не выступай, Леха. Исчез, как привидение.

– Ага, исчез! Вы его в своих руках держали.

– Да это не он. У него – ни кошелька, ни маски.

Алешка вздохнул, как взрослый на малышей:

– Кошелек у него, а маска у меня. – И он протянул им волчью маску, которую до этого держал за спиной.

Сначала была немая сцена. А потом сцена с вопросами:

– И где?

– И что?

– И когда?

Оказывается, Алешка – он был в арьергарде – раньше всех догадался об этом механизме ограбления. И разглядел на ступеньках, ведущих в подвал, сброшенную маску.