Давиде Морозинотто - Загадочное дело о пропавших колбасках

Мистер Луноброд покачал головой:

– Значит, хочешь пойти один? Даже и не думай… Ограбили моего хозяина, «повелителя еды», а он мне как отец родной. Для меня это дело чести!

– Прошу прощения, – прервала его Жозефина. – Может, мы просто замаскируемся под трущобных котов? Это всё упростит…

Так они и сделали. После недолгих уговоров Додо решил взять дело в свои лапы и превратить трёх благородных котов в матёрых бродяг.

– Первым делом – шёрстка, – изрёк До-до.

И он принялся валять друзей по земле и песку до тех пор, пока их блестящий мех не стал грязным и клочковатым.

– Теперь боевые ранения! – продолжил бродяга. – Каждый бродячий кот гордится своими шрамами.

Додо нацепил чёрную повязку Жозефине на правый глаз.

Затем он перевязал плечо Луноброда, будто того только что отдубасили в уличной драке. Наконец, Додо налепил пластырь на хвост Помпончика.

– И, в завершении, самое главное, – объявил Додо, – запах помойки!

– Запах помойки?! – ужаснулся Луноброд. – А тебе не кажется, что это уже слишком?

– Вовсе нет. Вы, дорогие мои, благоухаете ароматами благополучных районов. А я вас угощу духами Пигáля !

Духами Пигáля называли запах трущоб, который шёл от помоек, где было полно гнилых рыбьих костей и овощных очистков.

Переборов отвращение, три кота нырнули в мусорный бак – там они сидели до тех пор, пока их шёрстка не пропахла помоями и тухлыми яйцами.

– Фуууууу! – сказала Жозефина, сморщив мордочку. – Теперь трущобный народ будет обходить нас стороной… А кто подойдёт поближе – задохнётся!

В таком виде компания направилась в самую опасную часть Монмартра, где трактиры были открыты всю ночь напролёт, а в игорных домах было полно тёмных личностей.

Едва Луноброд и его друзья показались в глухом тёмном переулке, как к ним с недобрым видом стали подбираться бродячие котяры, покрытые боевыми шрамами.

Но, завидев Додо, разбойники застыли посреди дороги:

– Эй, Марсельезыч, что за ушастых фраеров ты привёл? – спросили они на трущобном жаргоне. – С ними можно иметь дело?

– Спокуха! Это котан ы в законе! – уверенно ответил Додо.

– Глянь-ка, один из них совсем сопливый! – заметил один из бродяг, с усмешкой указывая на Помпончика. – С каких это пор ты водишься с молокососами?

– Мне сорока на хвосте принесла, что тут рядом, на птичьем рынке, есть дельце, – оборвал его Додо. – Нужно пролезть в водосточную трубу – вот малыш и пригодится.

Главарь уличной банды понимающе кивнул:

– Ясно. Ну тогда проходите, – разрешил он. – Только передай своим приятелям – пусть хорошенько поваляются в луговой траве: от них разит, как от протухшей трески!

Луноброд метнул испепеляющий взгляд в Додо – это была его идея с помойкой.

Впрочем, теперь путь был свободен, и коты без труда смогли добраться до конторы Драконье.

Ломбард оказался убогим домиком с заляпанной витриной. Тусклый газовый фонарь едва освещал вывеску.

Каморка была до потолка набита всякой всячиной: тут были ночные горшки, музыкальные инструменты, драгоценности, столовые приборы, подсвечники, старенький велосипед, конская упряжь, картины, книги и куча другого хлама.

Едва коты зашли в ломбард, как колокольчик, привязанный к двери, отчаянно затрезвонил. Из-за прилавка вынырнула мрачная физиономия Драконье с козлиной бородкой.

– Брысь отсюда, паршивцы! – зашипел он, едва увидев котов.

Луноброд и его друзья сделали вид, что убегают, а сами шмыгнули за старые стулья, сваленные кучей у входа.

– Эй, ребята, чуете аромат колбасы с кориандром? – прошептал Додо, нюхая воздух.

– Я чую только запах помойки, – жалобно отозвался Луноброд. – И идёт он от нас!

Тут дверь ломбарда резко распахнулась, и колокольчик снова пронзительно зазвенел.

В лавку зашёл человек, лицо которого было наполовину скрыто шёлковым шарфом. На нём было изящное пальто и очень дорогой по виду цилиндр.

– Глядите-ка, что делается… – тихо мяукнул Додо. – Нынче господа из высшего общества спекулируют краденой колбаской!

– Ах, сударь мой, как я рад вас видеть! – воскликнул Драконье, отвешивая поклон таинственному гостю.

Посетитель бросил на него презрительный взгляд:

– Вы же знаете, что я не люблю приходить в вашу конуру. Впрочем, надеюсь, что на этот раз я терплю не зря!