Энид Блайтон - Берегитесь, воры!

С такими мыслями он вошёл в дом. Его сестра Джанет уже вернулась из школы, а Скампер, золотистый спаниель, встретил хозяина радостным лаем.

– Привет, Скампер! Ты сегодня хорошо себя вёл? – Питер потрепал собаку за длинные шелковистые уши. – Весь обед съел? Вынюхивал кроликов? Лаял на мусорщика? Да? Ну тогда ты очень хороший пёс.

– Гав! – отозвался Скампер и стал носиться по комнате как сумасшедший.

Джанет рассмеялась.

– Он почуял тебя задолго до того, как ты подошёл к двери, – сказала она. – Он минуты три до твоего прихода сидел, наклонив голову, и прислушивался. Наверное, понял, что ты свернул на дорожку к дому.

– Джанет! – Питер поставил на пол ранец с книгами. – Нам нужно как можно скорее устроить собрание «Секретной семёрки».

– Здо́рово! А почему? Что-нибудь случилось? – Джанет была заинтригована.

Но Питер отрицательно помотал головой, и она разочарованно вздохнула.

– Нет, ничего не случилось. Просто я встретил эту кошмарную сестрицу Джека, надоеду Сьюзи. Она узнала наш пароль и издевалась над тем, что у нас очень долго не было собрания. Так что нам просто необходимо собраться и нужно придумать новый пароль! Доставай бумагу, мы созовём собрание как можно скорее.

Собрание «Секретной семёрки» было назначено прямо на следующий день, сразу после школы. Питер сказал об этом маме, и она решила, что сначала будет чай, а потом уж и собрание.

– Сразу после собрания я перемою всю посуду, – пообещала Джанет. – Ура! Ещё одно собрание «Секретной семёрки». Все будут страшно довольны!

Членам общества разослали приглашения, и «Секретная семёрка» пришла в волнение. Джек стал рыться в своём ящике, пытаясь найти бумажку, на которой он записал пароль. Он нашёл её, но, прочитав, очень удивился. Вот что там было написано: «Запомнить пароль – “Джек-карлик”. Нет, “Джек – победитель великанов”. Нет, “Джек и Джилл”».

Джек, нахмурившись, смотрел на записку. С какой стати он всё это написал? Свихнулся он, что ли? Так какой же у них пароль? Он-то был уверен, что «Карлик».

Джек пригляделся к записке. «Чёрт возьми, да это же Сьюзи! Это она всё написала! Она рылась в моём ящике, нашла бумажку и узнала пароль! Ну, она у меня дождётся!»

Но, к счастью для Сьюзи, её не было дома. Джек начал рыться в поисках значка и наконец нашёл. Он боялся, что Сьюзи отыскала и его. В самом деле, она была самой противной сестрой на свете!

Чаепитие назначили на полпятого. Стараниями Джанет и Питера сарай стал тёплым и уютным. В углу стоял обогреватель, горели шесть свечей, а вместо стола был ящик. Джанет накрыла его скатертью.

Посередине стола стояли два огромных кувшина с какао, а вокруг них семь кружек. На полке рядом со столом выстроились семь тарелок с едой.

– Бутерброды с мёдом, бутерброды с сардинами – я надеюсь, Питер, ты не станешь очень-то на них налегать, ведь ты без ума от сардин, – попросила Джанет. – Булочки с изюмом, намазанные маслом и джемом. Пирожные. Испечённый сегодня шоколадный кекс. Превосходный пирог, пропитанный джемом и заранее разрезанный мамой на семь частей. Здорово, правда? Да, ещё и большая тарелка с самым разным печеньем.

– Гав! – Скампер был тут как тут, он изо всех сил колотил по полу хвостом.

– Твои деликатесы на полу, но ты не приступай к ним, пока мы не соберёмся, – предупредила Джанет.

Скампер посмотрел на свою тарелку и жадно принюхался. Он увидел два бутерброда с хвостиками сардин, разрезанную пополам булочку с маслом, но без джема – Скампер его не любил. И очень большое собачье печенье, намазанное тушёнкой. Неплохой чай для голодной собаки!

– Идут, – сказала Джанет, заслышав чьи-то шаги на ведущей к сараю тропинке. Она выглянула из окна. – Это Пэм и Барбара.

Тук-тук!

– Пароль! – потребовал Питер.

– «Карлик», – последовал ответ, и Питер тут же отворил дверь.

Не успел он её закрыть, как опять послышались шаги и опять стук в дверь.

– Пароль?

– Мм… Я ужасно извиняюсь, Питер, но у нас так давно не было собрания, что я его забыл, – послышался чей-то виноватый голос.

Джанет посмотрела на Питера. Неужели он рассердится и не впустит бедного Колина?

Нет. Питер вовсе не выглядел сердитым. Он открыл дверь, и Колин вошёл в сарай, на его лице читалось облегчение.