Лилиан Браун - Кот, который знал 14 историй

Это был не единственный шум, который исходил из квартиры соседа. На следующий день вечером, когда Мадам Флой вошла в гостиную, чтобы выполнить свои обязанности, она услышала какой-то беспокойный звук через стену, сопровождаемый высоким чириканьем. Это была приятная музыка, и кошка устроилась на софе, чтобы насладиться ею, подоткнув свои коричневые лапы под кремовый животик.

Но наслаждалась она недолго. Хлопнула дверь, а затем противный голос толстяка ворвался через стену, как гром.

– Посмотри, что ты сделал, грязная вонючка! – орал он. – Прямо в мою скрипку! Возвращайся в свою клетку, пока я не вышиб тебе мозги!

Послышался яростный стук крыльев.

– Убирайся от окна, иначе я сверну тебе шею!

Угроза вызвала новый всплеск чириканья.

– Заткнись, глупая птица! Заткнись и возвращайся в клетку, а то я…

Послышался треск, а потом всё стихло, только изредка слышалось жалобное «пиип».

Мадам Флой это заинтриговало. Когда она вернулась к своей обязанности на следующий день, голуби казались довольно вялыми. Таптим спал, а компаньоны ушли на день, но прежде открыли окно и положили маленькую подушку на холодный мраморный подоконник, чтобы Мадам Флой было удобно.

Там она и сидела, маленький настороженный комочек меха, всё видя и всё зная. Она знала, например, что человек, пересекающий холл десятого этажа, обутый в старые теннисные туфли и немного прихрамывающий, остановится сейчас у двери, поставит ведро и войдёт с помощью ключа.

Она даже не удосужилась повернуть голову, когда вошёл мойщик окон. Это был один из её придворных почитателей. Его запах был дружелюбным, хотя и говорил о сырых подвалах и швабрах.

– Прыгай вниз, киска, – сказал он музыкальным голосом. – Чарли должен вытащить эту решётку. Видишь, я принёс немного сыра для хорошенькой киски.

Он протянул скромное угощение. Мадам Флой исследовала его и обнаружила, что сыр не того сорта. Она привередливо поскребла лапой пол.

– Какая вредная кошка, – засмеялся Чарли. – Что ж, сиди теперь там и смотри, как Чарли моет окно, и не прыгай на подоконник, потому что Чарли не побежит за тобой. Нет, сэр! Это старый подоконник, он скоро сломается. Однажды какой-нибудь голубь сильно топнет лапкой, и он развалится. Эй, посмотри на разбитое стекло, здесь! Кто-то разбил окно.

Чарли сел на мраморный подоконник и положил верхнюю раму себе на колени. Пока Мадам Флой внимательно следила за его движениями, в комнату вошёл Таптим, зевая и потягиваясь, и сразу проглотил весь сыр.

– Теперь Чарли вставит раму, и вы, ребята, сможете наблюдать за этими сумасшедшими голубями. Эта рама разваливается тоже. Всё здание трещит по швам.

Мойщик окон снова положил подушку на холодный жёсткий подоконник и пошёл мыть оставшиеся окна, а Мадам заняла свой наблюдательный пост, сидя на краю подушки, чтобы Таптиму досталась большая её часть.

Голуби опоздали сегодня, видимо, их напугал мойщик окон. Когда первый посетитель скользнул на голубом крыле, Мадам Флой впервые увидела маленькое отверстие в раме. А каждое отверстие было искушением. Мадам должна была доказать, что может протиснуться даже через самую маленькую щёлочку, и неважно, существовали на то серьёзные причины или нет. Она подождала, пока Чарли выйдет из комнаты, и стала давить на решетку носом, сначала слабо, потом всё сильнее и сильнее. Дюйм за дюймом ржавая решётка отодвигалась от рамы, пока не образовалась широкая щель. Тогда Мадам Флой пролезла в неё – нос, уши. узенькие плечи, изысканные передние лапы, торс, гладкие бока, задние лапы, как стальные струны, и, наконец, гордый коричневый хвост. Впервые в жизни она вышла на голубиный проспект. Кошка с восторгом встряхнулась.

Летаргический Таптим, удивленный странным поворотом событий, наблюдал из комнаты за своей смелой родительницей, высунув язык. Они дотронулись друг до друга носами через решетку, и Мадам продолжила исследование. Она продвигалась осторожно, мелкими шагами, поскольку голуби не отличались особой чистоплотностью.

Подоконник был шириной около двух футов. Мадам Флой осторожно приблизилась к его краю, опустив нос и подняв хвост. Десятью этажами ниже двигались какие-то предметы, но они её не заинтересовали. Мадам изящно ступала по самому краю, чтобы не порезаться о разбитое стекло. Наконец она подошла к квартире толстяка, движимая кошачьим любопытством.

Его окно оказалось открытым, решётки не было, и Мадам Флой вежливо заглянула внутрь. Толстяк лежал, растянувшись на полу. Он громко храпел, и его немыслимый живот вздымался в такт дыханию. Мадам насторожило, что человек может лежать на полу, который она считала кошачьим владением. Она тревожно лизнула свой нос и уставилась на толстяка огромными глазами. В темном углу комнаты что-то махало крыльями и чирикало, и толстяк проснулся.