Дмитрий Емец: Юный граф Дракула

– Он ничего тебе не сделал?

– Ничего, – прошептала Наташа.

Ее взгляд по-прежнему был устремлен в окно. Филька выглянул и увидел черную, не отбрасывающую тени фигуру, которая, чуть раскачиваясь, стояла на дорожке у подъезда.

– Стафилококк! – воскликнул он.

Губы завуча растянулись. Одновременно луна чуть выглянула из-за сиреневых туч, и в ее желтом свете сверкнул длинный клык.

– Они не нападают. Они чего-то ждут! Чего? – Наташа с надеждой повернулась к Фильке.

Тот промолчал, хотя догадывался, чего ожидают вампиры. Сигнала. Сигнала от графа Дракулы.

Но едва ли девочке следует сейчас это слышать.

– Петька, ты там жив? – крикнул Хитров, выглядывая в коридор.

– Ясный перец, жив! У меня тут Орангутанг под окнами торчит. Рожи корчит, а я ему кол показываю! Типа обмениваемся любезностями! – хмуро отозвался Мокренко.

Филька хотел вновь вернуться в родительскую спальню, но внезапно до его слуха донеслись скрип рамы и осторожный шорох. И скрип, и шорох раздавались из угловой комнаты. Его комнаты. Кто-то, притаившийся там, крался теперь к двери.

– Петька, осторожно! Они уже в квартире! – крикнул Хитров.

Он сообразил, что, заняв оборонительный рубеж в комнате Виктора и в родительской спальне, они совсем забыли о разбитом стекле! Стекле в комнате Фильки.

Хитров крикнул «осторожно!» так громко, что его услышал не только Мокренко, но и притаившийся в комнате вампир.

Обе двери распахнулись одновременно. На выскочившего из комнаты Петьку прыгнул Антон Данилов. Мокренко хотел увернуться, но поздно: его глаза не успели еще привыкнуть к полумраку коридора.

Антон сбил Петьку с ног и, навалившись на него сверху, с жадным клокотанием потянулся выдвинувшимися клыками к его горлу.

– Тебе конец! Сейчас ты будешь вампиром, как и я! – прохрипел Данилов.

Мокренко удалось вцепиться ему в шею и напрячь руки, но силы были неравными. С каждым мгновением клыки вампира были все ближе.

– Загрызают! Караул! – прохрипел толстяк.

Хитров, опомнившись, бросился ему на помощь. Схватив выроненный Петькой кол, он вытянул им Антона по спине. Вампир с ненавистью зашипел, но свою добычу не выпустил.

Поняв, что удары колом плашмя для вампира не страшны, Филька замахнулся было острием, но руки его замерли, так и не нанеся удара.

« Нет, так нельзя! Так я убью не только вампира, но и Антона. Нужен какой-то другой способ!»

– Держись, Петька! Я сейчас!

Отшвырнув кол, Филька бросился к вешалке и, нашарив сумку, с которой мама ходила за продуктами, набросил ее на голову Антону.

Дракуленок-доброволец схватился за сумку, чтобы сорвать ее, но при этом ему пришлось разжать руки и выпустить Петьку.

– Хватай его! Держи за руки!

Мокренко кое-как выбрался из-под своего противника, и вдвоем с Филькой они схватили запястья Антона. Вампиренок вырывался с чудовищной силой и так мотал их по коридору, что едва не переломал им все кости. По счастью, сумка, наброшенная на голову, мешала ему кусаться.

Лишь прибегнув к помощи выскочившей из комнаты Наташи, брызнувшей в вампиренка святой водой, ребятам удалось справиться с Даниловым.

Кое-как они закатали извивающегося Антона в ковер и отнесли рычавший от ненависти сверток в ванную.

– Уф! Одного отделали! – выдохнул Петька.

Он запыхался. Из носа у него капала кровь. Что ни говори, победа далась ему тяжело. Не одному ему. Им всем.

Внезапно послышался сухой звук. Звук, который бывает, когда одна кость ударяет по другой кости.

Петька торопливо включил фонарик. Посреди спальни в кресле сидел скелет. За его спиной справа и слева, как два верных пса, замерли Стафилококк и Орангутанг.

Как они попали в спальню, было неизвестно. Впрочем, теперь это уже не имело значения.

– Нувот и все ! – негромко проговорил граф Дракула. – Пришло время ответить за все! Взять их, мальчики! Вы знаете, что нужно делать!

Стафилококк и Орангутанг медленно двинулись вперед. Они шли не торопясь, вразвалку, сознавая свою силу.

Друзья попятились.

– Не подходите!

Мокренко выставил вперед кол, Наташа – бутылку с последними остававшимися каплями святой воды.

Вампиры приостановились.

Граф Дракула покачал головой.

– Ай-ай-ай, позор! Вы разочаровываете меня, мальчики! Испугаться – и чего? Плохо заточенной осиновой палки и воды, в которую священник на водосвятном молебне опустил свой серебряный крест. Фи!

Кресло качнулось. Скелет неторопливо поднялся и выпрямился во весь свой немалый рост. Вначале двинулась вперед одна нога, потом с сухим щелчком – другая.