Николай Поливин: Кит - рыба кусачая

Но Кит отстранил его:

— Не надо... Тяжелый.

Но Муха упрямо не выпускал ручки:

— Ты не гляди, что я такой... не очень рослый, я сильный!

Костя вопросительно посмотрел на Олега Георгиевича.

— Пусть несет, — усмехнулся тот, — он и вправду сильный!

Генка расцвел, а Кит, пробормотав что-то неопределенное, что должно было означать: смотрите, дело хозяйское, отдал баул на попечение брата.

До дому добрались без особых приключений. Поклажу Генка волок, не прося пардону, но взмок изрядно. Мама встретила их приветливо. Мальчиков сразу же проводили в Генкину комнату.

— Разберитесь немного — и в ванну!

Кит с нескрываемым восторгом глядел на модную мебель и дорогие ковры, развешанные по стенам. Подошел к книжному шкафу, потрогал Генкины богатства:

— Здорово живете!.. Квартира в центре города!.. Книги!..

— Не жалуемся, — скромно ответил Муха, радуясь в душе, что такому выдающемуся человеку в их доме что-то понравилось. — А как у тебя с учебой? — неожиданно спросил Генка.

— А какая сейчас учеба? Каникулы. Или в городе все еще учатся?

— Ннет, тоже каникулы. Да я не о том... В девятый перешел без «хвостов»? — Генка пристально посмотрел в зеленоватые глаза брата.

Костя удивленно поднял пушистые брови!

— Почему с «хвостами»? С грамотой... У меня с первого класса в табеле ни одной тройки не было, да и четверок тоже.

— Неужели одни пятерки?!

— Одни.

— А по физкультуре?

— Пятерка с плюсом...

Вошел папа.

— Кышь, Генка, в ванну! Замучишь человека своими бесконечными «почему» да «как».

— Ничего, дядя Оля, не замучит. Мне и самому не терпится о многом разузнать.

— Ну, за этим дело не станет. Генка у нас за словом в карман не лазает. Но разговоры — потом. А сейчас — купаться!..

Братья направились в ванную комнату.

— Сначала купаешься ты, потом я, — предложил Генка, усаживаясь на низенькую скамеечку.

Кит торговаться не стал, сбросив с себя белье, встал под холодный душ и начал, фыркая и крякая, растирать свое сильное мускулистое тело могучими руками. А Муха в это время принялся за постройку воздушных замков. Одна картина удивительнее другой проносились перед его затуманенным взором. И на первом плане этих героических картин находились конечно же Муха и Кит.

...Зональные соревнования по боксу. Знаменитый тренер Генка Муха выводит на ринг своего подопечного — Кита. Гремят аплодисменты. Генка раскланивается. Противник у Кита серьезный — мастер спорта Ребров. Гонг. Удар. Еще удар, правой, в челюсть, и Ребров в нокауте. Арбитр отсчитывает роковые секунды... Одна... Две... Три... Кит наготове, но Ребров даже не шевелится. И вот падает роковое — «десять». Снова аплодисменты, яростные и веселые. Щелканье фотоаппаратов и вспышки осветительных ламп.

«Победил Титов! Титову урра!! — гремит вокруг. — И в этом заслуга его тренера!»

Подходит восторженно-почтительная Нюська Иночкина:

«Геннадий Олегович, — говорит она, заикаясь от волнения, — я...»

«Для тебя я по-прежнему Геннадий, — перебивает ее Муха, покровительственно похлопывая по плечу, — да-да, Геннадий!..»

— А я и так не забыл, что ты Геннадий, — смеется Кит, обдавая Муху струей холодной воды.

— Брось! — визжит Генка, — не надо!..

— Это чтобы ты сам с собой не разговаривал, а то еще лунатиком станешь, — поясняет Кит, выныривая из-под душа. — Лезь, поросячья душа, твоя очередь!

— А не простудишься? — Муха опасливо протягивает руку под дождик.

— Эх, ты, мужчина!..

И Генка, тихонько повизгивая от холода, лезет под ледяные струи.

— Трись, трись энергичней! — командует Костя. — Так...

Генка бешено машет руками, трет ногой о ногу и оживает: пупырышки с кожи исчезают, все тело становится розовым.

— Молодчина, — хвалит его Кит, — узнаю нашинскую породу!

Муха почувствовал себя на седьмом небе. Из ванной комнаты вышел словно бы обновленным человеком. Завтракал на сей раз он тоже с таким завидным аппетитом, что не только мама, но и папа отметил успехи сына.

— Вот что значит ранняя прогулка! — улыбнулся он. — Я давно тебе говорил, Геннадий, тот, кто рано встает, тот орлом летит в полет!

— Уж это точно, — поддержал дядю Кит.

После завтрака мальчики вышли на балкон и стали обозревать окрестности. Генкин дом занимал центральное место на площади Шаумяна. Собственно говоря, площади, как таковой, в природе не существовало — справа и слева от Генкиного дома высились коробки современного жилья, даже традиционного пятачка, обсаженного топольками, между ними не оставалось. Но место новой застройки по-прежнему величалось площадью.