Наталия Кузнецова: Дело об украденном перстне

— Оленька, — ласково позвала она, — подойди сюда.

У Лешки замерло сердце. Неужели она прямо сейчас попросит назад свой перстень?

— Ты мне нужна, — продолжала та. — Женя только утром уехала, а у меня, представь себе, сегодня опять гости. Журналисты из одной газеты приезжают. Дело в том, что скоро юбилеи института, где мой покойный муж проработал больше сорока лет. Он там не последним человеком был — о нем до сих пор помнят. Вот газетчики меня здесь и отыскали. Хотят теперь интервью у меня взять. Шурик на работе, а я боюсь, что не успею подготовиться к встрече. Хочется принять их как следует. Поможешь мне организовать для них чай? А то неудобно, люди издалека приедут, перерыв свой рабочий, должно быть, истратят Петр Львович мой всегда был гостеприимным хозяином, надо марку поддерживать.

Облегченно вздохнув, Лешка, оставив Дика, вошла в дом.

— Конечно, я сделаю все, что надо, — заверила она Маргариту Павловну.

Они вошли в дом, пожилая женщина стала что-то искать в ящиках письменного стола и в шкафу.

— Вообще-то кое-что у меня в московской квартире хранится, но и тут много всяких бумаг осталось. Петр Львович в последние годы практически здесь, на даче, жил, а я ничего обратно в Москву не перевозила. Правда, тогда наша дача совсем другая была — маленькая, без мансарды. Это Шурик перестройку затеял — евроремонт, видишь ли, ему понадобился! В прошлом году тут все поменяли: мансарду возвели, лишнюю комнату соорудили. Он мебель новую привез, а я со старой никак расстаться не могу. Вот и получилось нагромождение столов и шкафов.

Лешка давно заметила, что мебели в комнате Маргариты Павловны на самом деле многовато, письменный стол стоит в темном углу, и если бы за ним кто-нибудь вздумал работать, то ему даже днем пришлось бы включать свет. Эх, как бы она тут все переставила! А кое-что и вообще выбросила бы.

— А давайте этот стол к окну придвинем, — предложила она. — Так, чтобы свет на него падал слева.

— Ты думаешь, так будет лучше? Давай, — согласилась Маргарита Павловна. — Тут еще много вещей переставить надо, а я даже никак за уборку не примусь. Видишь, какие окна грязные? Шурик все время на работе, а одна я, пожалуй, с генеральной уборкой сейчас не справлюсь.

— Я вам помогу. Но только… Только через несколько дней. Мне надо в Москву домой съездить и вообще… — сказала Лешка, подумав, что, может быть, к тому времени найдется ее злополучный перстень. — Я буду рада твоей помощи. Если тебя это, конечно, не затруднит. Когда сможешь, конечно. Я тебя не тороплю, — сказала Маргарита Павловна.

Они придвинули письменный стол к окну, и женщина быстро нашла все бумаги.

— Вот его почетные грамоты. И дипломы. А — ещё у него премия была. Государственная. — И Маргарита Павловна вздохнула. Видно, она жалела и всегда уважала своего Балалейкина, хоть и любила всю жизнь совсем другого человека. Как раз об этом она и говорила вчера Евгении Семеновне, а Лешка была этому свидетельницей.

Й тут девочка внезапно вспомнила фразу Маргариты Павловны: «Женя только утром отсюда уехала». Как же так? Ведь эта старуха довольно рано вчера засобиралась домой.

— А кстати, — спросила она, — почему Евгения «Семеновна назад вчера вечером вернулась? Она же раньше меня от вас ушла?

— Она сказала, что опоздала на электричку, а следующую ждать не захотела. А что, у меня места много.

— Ничего?». Я просто так спросила — ответила девочка.

Часа через два к поселку подъехали старенькие «Жигули». Из них выбрались двое молодых людей. Лешка вышла к ним навстречу, и оба представились ей как журналисты. Того, что был постарше, звали Сергей, а его более молодого коллегу — Андрей. Лешка уменьшила цепь, на которой сидел Дик, чтобы пес не доставал до дорожки, и провела гостей в дом.

Чуть раньше она сбегала домой, чтобы предупредить Нину Сергеевну и мальчишек о том, что задержится, а заодно и переодеться. Потом с удовольствием похозяйничала у Маргариты Павловны на кухне, и, использовав кучу продуктов, приготовила красивые бутерброды, которые украсила сладким красным, и ярко-желтым перцем, огурцами, помидорами, оливками и вынесла в гостиную на изящном подносе, где журналисты, достав диктофон, уже приступили к работе. Они расспрашивали хозяйку дома о привычках и увлечениях ее покойного мужа, И та охотно отвечала на их вопросы.

— Чай, кофе? — по-взрослому осведомилась Лешка, как это обычно делала ее мама.

Андрей внимательно посмотрел на девочку.