Артем Кораблев - Веселый прогульщик

Новую школу для Феди мама нашла. Она у него учительница английского, и, на беду или удачу — Федя еще не знал, в одной из школ Крылатского у нее знакомый директор оказался, с которым мама когда-то вместе работала. Он и согласился пристроить Федю до конца года в своей школе: не ездить же мальчику каждое утро через весь город на «Электрозаводскую». Вот только плохо будет, если мама тоже в эту школу устроится на следующий год — вариант возможный и нерадостный.

Вообще-то новая школа не самым удобным образом для Феди расположена. Они-то ведь переехали все-таки не в Крылатское, а в дом по другую сторону Рублевского шоссе. Школа же, уроки в которой Федя только что решил прогулять, стояла в престижном районе, где-то за домом Ельцина. Дом этот Федя уже видел, а школу еще нет. Сегодня вот тоже не увидит, ну и Бог с ней, не развалится.

Окончательно прогнав мысли об учебном заведении, в котором предстояло заканчивать год, Федя углубился в лес. Хороший тут лесок, с виду не хуже Измайловского парка, в который он часто ездил прошлую школу прогуливать. Только такой ли он обширный? Неужели до самой Кольцевой тянется? Федя тотчас же решил это выяснить. Он быстро повернулся на месте и немного замешкался, выискивая тропу посуше, чтобы с комфортом идти в глубь неизведанного. Тропу-то он почти сразу нашел, только и шагу по ней не сделал, так и застыл. Его ослепило видение…

Прямо на Федю из леса шла фея весны. Да какая, на фиг, фея! Нет на свете никаких фей. Да и не фея ОНА. Ангел, что ли? Да и в ангелах Федя весьма сомневается. И вроде бы он уже эту фею-ангела где-то видел. То ли в кинофильме каком по телевизору, то ли на картине в музее, куда с мамой ходил, то ли ее для журнала фотографировали. А может, во сне она ему привиделась? Или просто все красавицы, какие только есть, слились в одну, и идет ОНА теперь к нему по бурой прошлогодней листве, руки на груди скрестив и задумчиво опустив глаза с потрясающе длинными ресницами — даже за десять шагов те ресницы видать. И легкую пружинку темных волос тоже видать, что легонько вздрагивает на ветерке у ее упругой и нежной щеки, едва розовеющей по-весеннему. Ах, черт! Человек это или вправду ангел? Нет, таких девушек, девочек, киноактрис, певиц, фотомоделей, или Бог его знает кого, он в жизни еще никогда не видал. И почудилось Феде Чудинцеву, что и не идет эта девочка вовсе, а словно плывет по воздуху над самой поверхностью жухлой листвы.

И тут ОНА подняла на него глаза. Совсем близко уже подняла, потому что пока Федя пнем деревянным стоял, подошла и оказалась от него всего в двух каких-то коротких шажках. Тут он и вовсе едва не упал, а закачался уж наверняка, потому что она улыбнулась. Ох ты, елки! Словно раскаленным утюгом Федю по сердцу припечатали. Больно даже… И дальше мимо пошла. У самого края канавы-траншеи остановилась, обернулась, посвистела тоненько и стала осторожно, боком ступая, вниз по откосу спускаться. Тропинка там оказалась утоптанная, а у НЕЕ сапожки на ногах, чтоб по весенней грязи ходить. Скоро скрылась совсем, а Федя-то сначала чуть не подбежал: не ему ли ОНА посвистела? Да только вовремя в чувство пришел, заметил, что мимо него собачка небольшая лохматая прошмыгнула. Пекинес, кажется, называется. А ОНА тем временем по дну траншею перешла, и Федя ЕЕ снова увидал — по противоположному откосу поднимается, и собачка за ней на коротких лапках семенит.

Тут по тропе к канаве очень быстро мужик какой-то прошагал, и к Феде вернулось сознание, а то так до вечера и стоял бы.

Сознание вернулось, но сердце щемит.

— Фу, блин, — Федя едва перевел дух.

Дух перевел, а взгляд отвести не смог. Благо, что листвы еще на деревьях нет, сквозь их редкий строй на опушке все, что дальше, неплохо видно.

Тем временем девочка уже совсем из канавы выбралась и к дороге подошла, к той, что красный дом от леса отделяет. А мужик, который Федю в чувство привел, догнал ее, и дальше они вместе пошли. Тут только Федя разглядел, что у обочины дороги стоит темная красивая иномарка, издали не поймешь, какая, вроде новый «Мерседес».

Мужик дверь перед девочкой отворил, она собачку сначала внутрь пропустила, а потом уж сама занырнула в салон, и мужик дверь за ней прикрыл. Затем и он тоже в машину забрался с другой стороны, быстро обежав «Мерседес» по шоссе. «Стало быть, за рулем еще шофер сидит, — догадался Федя, — только его за матовыми стеклами не разглядеть».

«Мерседес» — точно, «мере» это был, шестисотый — почти бесшумно тронулся с места. Скорость сразу набрал, не чета автобусу, и покатил куда-то вниз по улице. Улица немного под горку шла. Федя так ему в след и таращился, и, как оказалось, не напрасно. Буквально метров через триста «Мерседес» с дороги направо свернул. А Федя вдруг, сам не зная зачем, что есть духу вдоль канавы припустил. Испугался, что машину из виду потеряет. Он шустро добежал до того места, где «мере» повернул, канаву одним махом перелетел, только немного пробуксовав по грязи, когда внизу весенний ручеек перепрыгивал. Дорогу перебежал и по другой, куда автомобиль свернул, со всех ног понесся. Потом, правда, опомнился, сбавил ход — стыдно стало, вдруг она увидит, как он следом бежит.