Артем Кораблев - Очень темное дело

Федя было расстроился, выдержал «разбор полетов» с родителями, а потом решил — ну, не судьба ему ехать в этом году в Крым, так не судьба. Он на даче отдохнет под Вербилками, за грибами походит, а чтобы не скучно было, Петьку туда пригласит. Только бы родители согласились. Как ни странно, предки очень быстро дали свое согласие, даже и не возражали. Только не на все лето, а месяц согласились на даче с Федей и Петей пожить, когда у них отпуск будет. Федин отец сам тогда, после собрания, Кочетковым звонил и предложение такое сделал. А на следующий день уже со стороны Петькиных предков поступило предложение встречное: пусть, чтобы не так тяжело было Фединым родителям и чтобы у ребят было хоть какое-то разнообразие, Петя и Федя сначала в деревне Кучи у Петькиного деда погостят. Недели две. А потом пусть уж и к Феде на дачу отправляются. Так между собой и порешили. Федя доволен был, но тут Кочетков-младший неожиданно внес в планы взрослых свои коррективы.

— Пойми, — убеждал он Федю, когда они вдвоем гуляли на Крылатских холмах, — дело не в том, что мы в деревне скучать будем. Не будем, особенно вдвоем. Дело не в этом, дело в принципе. Ты хотел в Крым?

— Ну, — кивал Федя.

— И я хотел. Мы виноваты, что на нас эти дебилы из «А» набросились?

— Не виноваты.

— Так фигли ж мы страдаем? Они-то, эти «ашки», со своим классом едут в Петербург на неделю, а нас ни хрена никуда не берут. Это справедливо?

— Несправедливо, — и тут соглашался Федя.

— Фигли ж мы будем с тобой Ларе потакать, когда она нас все равно выгнать на следующий год собирается. Она так и заявила после собрания: «Кочетков и Чудинцев учиться у меня в классе не будут».

— Кто тебе это сказал?

— Ленка-староста. Я ей верю, она всегда в курсе и девка хорошая. Так давай утрем Ларе нос, тоже в Крым смотаемся.

— Но как? — спросил тогда Федя, а Петька, загадочно улыбнувшись, пообещал дать ему ответ на этот вопрос через пару дней. Медлить действительно было нельзя. Уже через неделю класс выезжал на поезде в Крым, а их в тот же день отправляли на деревню к Петькиному дедушке.

И Петька сдержал свое обещание: на третий день после того разговора он пришел к Федьке в гости с разработанным планом суперавантюрной операции.

— Мы приедем к деду, — излагал суть дела Петька, — и скажем ему, что твои родители не могут взять отпуск через две недели, мол, им на работе его только сейчас и дают. Вот мы будто бы и должны у него только два дня перекантоваться, а в понедельник к тебе на дачу уезжать. Предки ни сном ни духом, а мы прямо в Крым и рванем.

— А что, если твои родители захотят тебя на даче навестить? — сомневался Федя.

— Не захотят. Они сами уезжают по путевке в Болгарию.

— А ты?

— А я с ними никуда не хочу. Хватит с меня родительского диктата за все осенние, весенние и зимние месяцы. Я хочу сам по себе нормально пожить. Ты, что ли, не хочешь? — проникновенно спросил Петька, заглядывая Феде в глаза.

— Хочу, — согласился Федя. Перспектива отдохнуть от всякой взрослой опеки и ему показалась заманчивой.

— Ну вот, — обрадовался Петька. — Поедем с тобой в Крым, а они ничего не узнают. Твои на даче будут сидеть две недели, нас ожидать, мои в Болгарии загорать, а мы с тобой попутешествуем.

— Ничего не выйдет, — вздохнул Федя, — мои на дачу через две недели только и собираются, а до тех пор в Москве будут.

— Ну и что, ну и что, Чудилкин, — вскочил с дивана Петька, — пусть сидят. Мы как раз через пару недель с тобой из Крыма и вернемся. А где мы были, они так никогда и не узнают. Смотри: в Кучи они позвонить не могут — у деда телефона там нет, моим тоже не могут — мои уезжают в Болгарию. Стало быть, мы с тобой на пару недель вольные птицы, Федор Михайлович. Эх ты, а еще Достоевский! — Петька покровительственно потрепал Федю по вихрам.

Федю Достоевским называли в классе и за любовь к литературе, и за одинаковые с этим писателем имя и отчество. Петьку же иногда величали Чайковским, он хоть в музыке был не силен, ему, как говорится, слон на ухо наступил, но зато и он был тезкой великого композитора — тоже Петр Ильич.

Короче, Федя дал себя тогда уговорить. А чтобы его родители совсем уж ничего не заподозрили, юные авантюристы решили позвонить им откуда-нибудь из Крыма и сказать, что звонят из Куч.

Только одного не мог Федя понять — как Петька до Крыма думает добираться. На поезд у них и денег нет, и паспорта им пока не полагаются. Пешком же до Крыма и за месяц не дойдешь.

— Зачем же пешком, Чудилкин, — усмехался Петька. — Мой отец в молодости полстраны автостопом проехал, сам мне рассказывал. Но сейчас лучше с этим автостопом не связываться, попадешь в какую-нибудь историю, да и бесплатно ничего не делается. Мы с тобой еще лучше сделаем, доберемся до Крыма на электричках, зайцами. Мой отец так тоже путешествовал, до Ленинграда, а мы его переплюнем — до Крыма рванем.