Роберт Стайн - Предательство

Мститель отметил, что мужчины одеты в красивые льняные рубашки, а девичье платье сшито из весьма дорогой ткани.

«Как зовут мальчика и девушку? Скорее всего, это потомство братьев Файер? А впрочем, не все ли равно? — подумал Уильям, прикрывая глаза, и злобная усмешка раздвинула его жидкую бороду и усы. — Наплевать, как вас зовут, главное, что ваша фамилия — Файер. И для всех Файеров сейчас начнутся мучения. Для всех».

— Солнце вот-вот сядет, — предупредила Мэри своего брата, державшего приставную лестницу.

— Однако еще довольно светло, — возразил Эдвард. — Иди с остальными. Я управлюсь мигом.

— Но кровля, наверное, все еще мокрая после дождя, — сказала Мэри. — Подождал бы до утра, Эдвард.

— Да ладно. Спущусь через минуту, — сказал брат самоуверенно. — Ты все время опекаешь меня, Мэри, словно я не старше Эзры.

— Почему ты всегда такой безрассудный? — спросила Мэри. — Как будто делаешь все напоказ для отца и дяди. Тебе нечего им доказывать, Эдвард.

— Может быть, я должен кое-что доказать себе, — ответил брат. — А теперь, сестричка, позволь мне осмотреть крышу прежде, чем взойдет луна.

Девушка обиженно отошла в сторону.

— Дай хоть лестницу подержу! — крикнула она, когда Эдвард принялся карабкаться вверх.

— Лучше помоги Ребекке и своей матери мыть посуду на кухне!

Мэри глухо заворчала и закатила глаза.

— Мне уже семнадцать, братец Эдвард, — сказали она резко. — Я не ребенок, а вполне взрослая девушка,

— Тем более твое место на кухне, — отозвался сверху Эдвард. Он уже добрался до крыши и стоял па самой верхней ступеньке. — Оказывается, снесло гораздо больше, чем казалось снизу.

Мэри слегка отступила назад, чтобы видеть брата получше. Солнце уже скрылось. Фигура Эдварда чернела на фоне темнеющего неба.

— Пожалуйста, будь осторожен! — крикнула Мэри. — Уже плохо видно, а ты забрался так высоко, и…

Она не успела докончить фразу, увидев как руки Эдварда разжались. Девушка видела, как его ноги соскользнули со ступени, и молодой человек полетел вниз.

Рот ее открылся в бесконечном крике — она поняла, что брат падает на землю. Падает, вытянув руки.

Эдвард свалился вниз с громким треском.

Тишину разорвал ужасающий звук, перекрывший девичий визг.

Через мгновение из дома донесся ответный вопль.

Из сарая, находившегося в дальнем конце огорода, выскочил Мэттью, а следом за ним заковылял Бенджамин, настолько быстро, насколько позволяла ему палка.

Из дома первой вылетела Ребекка, за ней — Констанция.

Мэри рухнула на колени рядом с братом и закрыла лицо руками.

— Эдвард!

Глаза юноши безжизненно уставились в небо, черты лица застыли.

— Эдвард!

Он мигнул, тяжело сглотнул. Сделал глубокий вдох.

— Моя рука… — прошептал он.

Мэри увидела, что его левая рука придавлена туловищем и изогнута под неестественным углом. Девушка вскрикнула.

— Я… я не могу ею пошевелить, — пожаловался Эдвард.

— Ты сломал ее, — объяснила сестра, бережно укладывая больную руку ему на грудь.

— Что случилось? — выкрикнул Бенджамин на одном дыхании, добравшись наконец к месту происшествия.

— Он ранен? — воскликнул Мэттью.

— Эдвард, ты можешь встать? — спросила Констанция мягко.

Мэри перевела взгляд на мать и Ребекку.

— Мамочка! — тут же вскрикнула девушка от ужаса, не веря своим глазам.

Все платье Констанции было заляпано пятнами крови.

— Я… я… — Констанция перехватила ее взгляд. Подняла руку. С ладони капала кровь.

— Когда ты закричала, Мэри, я протирала разделочный нож, — объяснила женщина. — Ты напугала меня, нож соскользнул и… Но это мелочь. Я скоро…

— Быстрее пойдем в дом! — воскликнула Мэри, вскакивая на ноги. — Нужно остановить кровотечение.

И девушка потащила свою мать в кухню, а Мэттью и Ребекка помогли Эдварду подняться. Обхватив жену за плечи здоровой рукой, парень сделал несколько нетвердых шагов.

— Идти я, кажется, смогу, — сказал он, еле ворочая языком от боли. — Но вот рука… По-моему, перелом очень неудачный.

Тяжело опираясь на палку, Бенджамин Файер глядел им вслед и качал головой.

— Проклятие, — бормотал он себе под нос. — Проклятие на всей семье.

Мэри разбудили резкие петушиные крики. Через крошечное окошко спальни струился тусклый снег. Воздух в комнате был жарким и спертым.

Девушка поднялась медленно, еще не вполне проснувшись. Рубашка прилипла к телу.

«Какая ужасная ночь, — подумала Мэри, передернув плечами. — Наверное, я и часа не проспала. Все видела окровавленную мамину ладонь. И Эдварда, лежащего на земле на боку. И слышала, как трещала его рука».