Поль-Жак Бонзон - Тайна «морского ежа»

Что вы от меня хотите, — развел руками полицейский. — Нельзя — значит, нельзя. В прошлом году можно было располагаться где угодно, но этим летом мэр издал указ: ставить палатки только в отведенных для этого местах. Это не только в Пор-ле-Руа, то же самое на всем здешнем побережье.

Но почему?

Слушайте, вы слишком много от меня хотите… Может, из-за этих шпионов, которые тут появились. Люди так говорят…

Из-за ТОЛ?

Вот-вот. Но я в них не верю. Какие шпионы в Пор-ле-Руа? Тут всегда так тихо, вообще ничего не случается… Но делать нечего. Придется вам переселяться. К тому же на стоянке вам будет лучше: там есть туалеты, душ с горячей водой, даже буфет… — Он посмотрел на нашу палатку. — Из какого музея вы ее украли? Ее сделали еще до войны. Когда я сорок лет назад служил в армии, я спал точно в такой же. Тряхну-ка я стариной, покажу вам, как ее складывать…

Он положил фуражку на песок и присоединился к нам. Через полчаса мы добрались до стоянки с красивым названием Сосновая. На самом деле сосны, посаженные совсем недавно и все еще окруженные металлическими решетками, не достигали и двух метров в высоту. С десяток фургончиков и автотрейлеров и в три раза больше палаток были разбросаны по территории стоянки.

Малыш Сапожник отыскал свободное местечко между маленькой желтой палаткой и длинным, как вагон, шикарным белым трейлером. Сначала на нас никто не обратил внимания, но появление палатки не прошло незамеченным и вскоре вокруг нашего конуса, который возвышался над всеми остальными палатками на стоянке, собралась вся местная детвора.

Когда мы покончили с палаткой, Бифштекс вдруг заметил, что уже восемь часов, а пожевать у нас нечего.

— Пошли в деревню, — предложил он, — купим там что-нибудь.

Большинство отдыхающих, вернувшись с пляжа, прогуливалось по набережной — главной достопримечательности деревни. Небо, с утра такое ясное, затянулось тучами, и люди жаловались на предгрозовую духоту. Когда мы закупили еды, Стриженый вдруг заметил лодку, приближающуюся к берегу. Мы подошли, чтобы посмотреть, как из нее будут выгружать рыбу; вокруг собрались другие любопытные. Рядом с нами двое туристов что-то увлеченно обсуждали. Один рассказывал, что после обеда ездил в Ним и что на обратном пути у него проверили документы.

Вот как во Франции развивают туризм! — возмущался он. — Вы верите в этот ТОЛ?.. Очередная выдумка журналистов, которым в это время года не о чем писать.

Заодно и работа для жандармов, — улыбаясь, добавил другой. — Им тоже скучно сидеть без дела.

Мы пошли дальше.

Да-а, — протянул Стриженый, — тут только и речи что о шпионах и террористах. Вы-то в это не верите?

Конечно, нет, — рассмеялся Гиль. — Мы просто слишком близко к Марселю. На юге любят рассказывать всякие страшные истории, правда, Тиду?

Мы вернулись в лагерь, и Бифштекс, наш шеф-повар, сразу принялся за работу. Мы все умирали с голоду.

Когда стемнело, мы расстелили спальные мешки и залезли в них. Ранний подъем, путешествие в грузовике, а потом двадцать три километра на велосипедах под палящим солнцем, долгое купание, возня с палаткой, — все это отняло у нас много сил. Но, может быть из-за предгрозовой духоты, спать никому не хотелось. О чем думали мои друзья, пытаясь уснуть? Что до меня, то я гладил лежащего рядом Кафи и все думал об этой таинственной организации, о которой все говорили, но в которую никто не верил, не принимал всерьез. Может быть, это и в самом деле журналистская «утка»? Но зачем тогда столько полиции… и почему нельзя ставить палатки на берегу?

Когда я наконец уснул, мне снилось, что все туристы на Сосновой стоянке оказались шпионами и прячут в палатках динамит. Земля была усеяна минами, и я не знал, куда идти. Вдруг одна из мин взорвалась с жутким грохотом… Я закричал и обнаружил, что сижу в своем спальном мешке.

— Ты что, — пробормотал Малыш Сапожник, давясь от смеха, — что с тобой, Тиду? Ты что, стал бояться грозы?

Я не стал рассказывать ему о своих страхах, снова лег, погладил Кафи и уснул — на этот раз спокойно.

Время шло быстро. Мы уже почти неделю жили в Пор-ле-Руа. К черту всех террористов и шпионов! Никто больше о них не думал. Мы были слишком заняты купанием, лежанием на пляже и морскими путешествиями в компании Простака.

Простак — это рыбак, который жил в Пор-ле-Руа. Он был совсем не таким наивным, как можно было подумать, услышав его прозвище, — напротив, это был весьма оригинальный человек, который к тому же ходил всегда в этаком колониальном шлеме, привезенном Бог знает из какой далекой страны.