Поль-Жак Бонзон - Тайна «морского ежа»

У жандарма округлились глаза.

Вы понимаете, что говорите?.. Вы знаете, как это расшифровывается?

Знаем, — сказал Малыш. — Это троллейбусная компания в Лионе. Эти буквы вышиты на фуражках у всех сотрудников.

Жандарм облегченно вздохнул и вытер лоб.

— Нет, это другой ТОЛ: это Террористическая организация Лангедока. Газеты сейчас только о ней и пишут. Из-за нее мы и проверяем машины на всех дорогах на побережье. Кажется… — Тут он заметил своего товарища, который шел к нему, спохватился и прикусил язык. — Только тсс… Я ничего вам не говорил… — И обычным властным тоном блюстителя порядка, продолжил — Можетеехать. Но в следующий раз не забывайте документы!

Кафи вернулся в свой прицеп, а еще через пятнадцать минут из наших глоток одновременно вырвался крик:

— Море!..

Да, это действительно было море, бескрайнее и еще более голубое, чем мы его себе представляли. Мы слезли с велосипедов и застыли, зачарованно глядя на него. Потом, ведя велосипеды за руль, мы вошли в деревню, которая состояла из ряда домов, выстроившихся вдоль канала. На воде покачивалось несколько рыбацких лодок. Из-за жандармов мы немножко задержались; туристы в шортах или в легкой одежде уже обедали, сидя на террасах двух-трех небольших отелей. В конце набережной виднелся пляж; в этот час там почти никого не было. Мы все умирали с голоду, но море оказалось сильнее.

— Делать нечего, — сказал Сапожник. — Поедим потом… А сейчас айда купаться!

Бросив велосипеды, сумки, палатку и всю одежду на прибрежной гальке, мы помчались к воде. Это было здорово! Какая приятная свежесть после двадцати трех километров на велосипедах под палящим солнцем! Мы плавали, ныряли, брызгались и вопили от радости, а Кафи, которого я спустил с поводка, резвился рядом со мной.

— Если бы только Мади была с нами! — то и дело приговаривал Стриженый. — Хорошо, что она тоже скоро приедет…

Если бы не голод, сводивший наши пустые желудки, мы до вечера не вылезли бы из воды. Один за другим мы вспоминали о еде, выходили из воды и бежали к сумкам, чтобы проглотить остатки провизии. Насытившись, мы стали думать о том, где поставить палатку. Впрочем, места хватало. Нужно было лишь пройти вдоль двух-трех дюжин небольших вилл и сарайчиков, и там начинался огромный пустой пляж.

С трудом толкая велосипед по мягкому песку, Бифштекс обнаружил место, показавшееся нам идеальным.

— Чу-дес-но! — воскликнул Стриженый, подбрасывая берет в воздух. — Останемся здесь! Давайте поставим палатку!

Ох уж эта палатка! Она обошлась нам недорого, но говорили мы о ней не переставая. Это была круглая палатка военного образца; тот тип на толкучке, который нам ее продал, уверял, что ее легче ставить, чем палатки, которые делают сейчас, и что в нее помещаются шесть — восемь человек. Он уступил нам ее за бесценок, потому что ее списали с какого-то из армейских складов.

Конечно, мы испытали ее еще в Лионе, на Крыше Ткачей — маленькой площади в Круа-Русс. Вопреки заверениям торговца, мы немало помучились, прежде чем наконец ее собрали. В первый раз она у нас обрушилась, похоронив под своей грубой тканью Бифштекса и Малыша. Вторая попытка едва не закончилась плачевно для нас с Гилем… Только с третьего раза мы смогли убедиться, что спокойно разместимся под ее конусообразной крышей.

Но на такой ненадежной почве поставить ее оказалось еще труднее. То центральный столбик уходил слишком глубоко в песок, то ветер вырывал колышки;:.

— Все равно упадет, — нервничал Стриженый. — Колышки слишком короткие.

Вооружившись ножами, мы отправились искать кусты, из которых можно было бы сделать колышки… Короче говоря, мы поставили палатку только часам к шести вечера и, убедившись в ее прочности, облегченно вздохнули.

Увы! Наши несчастья только начинались. Мы распаковывали рюкзаки в палатке, когда вдруг послышался яростный лай Кафи. Прихрамывая, к нам приближался человек в фуражке. Я схватил Кафи за ошейник. Посетитель оказался сельским полицейским из Пор-ле-Руа. Ему можно было дать лет шестьдесят, вид у него был добродушный и не менее смущенный, чем у нас.

Здесь запрещено ставить палатки. Вам придется уйти.

Запрещено? — удивился Корже. — Это частное владение?

Нет, это муниципальная земля, но ставить палатки можно только в специально оборудованном месте. Вон там, за мостом.

Но, мсье, — умоляюще сказал Малыш, — мы же здесь никому не мешаем, и мы столько мучились, пока поставили эту палатку…