Фиона Келли: Тайна мраморного херувима

— Ладно, без паники, — предупредила она своих подруг, — но, по-моему, нам нужно бежать во всю прыть!

Подхватив свои сумки и прочий багаж, она и Трейси помчались к эскалатору так, словно собирались побить мировой рекорд по спринту. Белинда, тяжело дыша, еле поспевала за ними.

— Подождите… не так быстро… не бросайте меня!

Покинув метро, они выбежали на дневной свет. Солнце светило через огромную стеклянную крышу, все искрилось и сверкало в его лучах, а у международной платформы стоял поезд «Евростар». Когда до его отправления остались считанные секунды, подруги промчались через паспортный контроль и таможню. Едва они вскочили в изящный, обтекаемый вагон, как раздался свисток, и — сначала медленно, потом постепенно набирая скорость — вокзал Ватерлоо заскользил мимо окон, и девочки почувствовали, что их каникулы в самом деле начались.

Трейси с облегчением вздохнула и сказала:

— Уфф… Успели. Мы все-таки успели!

— Чудом! — добавила Холли и повернулась к Белинде: — Ты как? В норме?

— Кажется, да. Разве что я вспомнила твои слова, — тяжело дыша, ответила Белинда. — Что случилось с тем сандвичем, о котором ты говорила?

— Кто о чем, а ты все про сандвичи! — усмехнулась Трейси. — Вот уж завидное постоянство! А я считаю, что еда подождет, — сейчас мне хочется только присесть и отдышаться.

На этот раз Белинда согласилась — наконец-то, — что еда сейчас для нее не самое главное.

Они направились искать свои места. Холли шла впереди, и, когда они вошли в свой вагон, она остановилась — но так внезапно, что подруги налетели на нее.

— Эй, в чем дело? — спросила Трейси. — Это что, не наш вагон?

— Нет, нет — вагон тот самый…

Холли задержала дыхание. Ей показалось, что она увидела знакомое лицо мужчины, который встал и быстро отвернулся в то же самое мгновение, а потом пошел в другой конец вагона и скрылся за дверью. Она твердо сказала себе, что это ей померещилось, что она не могла встретить здесь того человека, что это странное совпадение… Но убедить себя до конца не смогла.

— Так где же наши места? — спросила Белинда.

Разглядывая на ходу номера, они отыскали свои места в середине вагона, где де пары кресел смотрели друг на друга; Холли и Трейси уселись у окна, а Белинда заняла место возле прохода.

— Интересно, кто сядет здесь? — сказала она, показывая на свободное кресло напротив нее.

— Странно — сейчас, когда мы вошли, мне показалось, что здесь кто-то сидел, — сказала Трейси. — Но потом он встал и исчез — вероятно, обнаружил, что вошел не в свой вагон… Что ж, тем лучше, нам будет свободней.

— Как хорошо, что мы забронировали места заранее, — сказала Белинда. — Не очень приятно было бы стоять все три часа до самого Парижа — правда, Холли?

Холли, рассеянно глядевшая в окно, вздрогнула.

— Прости, я опять задумалась… Ты меня о чем-то спросила? Ты что-то сказала про Париж?

Белинда внимательно посмотрела на подругу сквозь очки.

— Ты себя нормально чувствуешь?

— Да, конечно, я в норме. Просто… нет, ничего особенного… Не стоит и говорить об этом.

Трейси и Белинда переглянулись, и Трейси сказала:

— Ладно, не притворяйся — ты ведь чем-то озабочена. Давай, выкладывай — что случилось?

— Да нет, ничего, какое-то глупое совпадение. — Холли попыталась улыбнуться. — Просто, как ты сказала, когда мы вошли в вагон, в этом кресле действительно кто-то сидел — и на долю секунды мне даже показалось, что я его узнала… Да нет, ерунда все это.

— Что ты хочешь этим сказать? — Белинда уже сгорала от любопытства. — Это какой-то твой знакомый — кто-то из Виллоу-Дейла?

— Да нет, откуда. И вообще, я видела его совсем мельком, какую-то долю секунды — могла и ошибиться… Давайте лучше сменим тему!

Трейси прищурилась и взглянула на подругу; по опыту она знала, что если уж та отказывается говорить на какую-то тему, то переубедить ее невозможно.

За окнами пролетали лондонские пригороды, дома, заводики, гаражи. Постройки постепенно редели, и вскоре крыши и заводские трубы сменились зелеными полями и деревьями. Поезд мчался по открытому пространству.

Некоторое время подруги сидели и молча любовались новыми для них пейзажами. Первой нарушила тишину Белинда. Она спросила:

— Вы слышите этот странный грохот?

— Ничего особенного, — пожала плечами Холли. — Просто колеса стучат по рельсам.

— Я не об этом стуке, — проворчала Белинда, вторя своему животу. — Тот грохот не имеет никакого отношения к поезду. Это мой живот! Если я сейчас не подкреплюсь, то к Парижу от меня останутся лишь кожа да кости.