Владимир Казаков - Голубые капитаны

— Давайте попытаемся.

— Отдергивать палец от горячего в авиации нельзя. Уж если взяла в ручку уголек — держи!.. Перечисли, какие препятствия ждут нас на земле?

Наташа ответила без запинки:

— По курсу стойбище Маточное. Два деревянных дома высотой до пяти метров. Слева от них большой загон, огороженный забором из металлической сетки. Справа, метрах в пятидесяти от домиков, стоянка трактора «Беларусь».

— Сколько тракторов?

— Два. Там же, возможно, стоит и грузовая автомашина. Самое высокое препятствие — мачта между домами — пятьдесят метров.

— Озеро?

— По курсу в километре от стойбища. На южном берегу деревья.

— Все правильно, но между стойбищем и озером, возможно, поставлены куваксы. Пастухи не особенно любят спать летом в деревянных домах… Теперь внимательно слушай меня, Наташа. Возьмем правее, заранее правее, уйдем от препятствий. По моей команде откроешь дверь, высунешься из кабины и будешь внимательно, очень внимательно смотреть вперед и стрелять из ракетницы. Вмешивайся в управление, подбирай штурвал. Режим будет такой, что вертолет сразу остановится. Ясно?

— Непонятно одно: как мы выйдем на стойбище? Привод-то не работает?

— По счислению пути. По пересечению пеленгов двух боковых радиостанций.

— Определение МС [9] МС — место самолета. таким способом требует уточнения визуального, а какого дьявола сейчас можно разглядеть на земле!

— Есть еще способ, так сказать, домашний, самодеятельный… Займись-ка подбором ракет.

С полетом, а особенно с посадкой в тумане может справиться только высококлассный, думающий летчик. Если нет приводной радиостанции, то исчезает уверенность, что аппарат вышел именно на то место, куда летел. Пусть небольшие, но ошибки неизбежны.

«Пьяный медведь» — ветер, непостоянный по направлению и силе, может оттащить вертолет с трассы в любую сторону, прибавить скорость или уменьшить ее. Отсюда — ожидание неожиданностей. Эта психологическая штука тяжеловата, она способна выжать пот даже из перчаток и штурвала. Никому не хочется разбивать лоб. Если в какой-то миг пропадает уверенность и сдают нервы, — уходи вверх. Небо ласково даже в тумане. А прыгнул вверх, еще раз заходить на слепую посадку не торопись. Посмотри на руки, послушай сердце, подумай. Может быть, и не следует еще раз. Не нужно. Свяжись по радио с всезнающими диспетчерами, попроси у них район с хорошей погодой и уходи туда. Эта наука сидела в Донскове крепко.

— Наташа, брось крутить радиокомпас, ведь в регламенте написано, что привод на ремонте.

— Тогда давайте ваш домашний способ! Как мы узнаем, что прилетели в стойбище? Не лучше ли уйти домой, Владимир Максимович?

— Попробуем поймать собственный голос.

— Это как? Какой еще «голос»? Вы шутите?

— Свяжись-ка с радистом стойбища.

Радиостанция Маточного ответила быстро. Пискливый, похожий на девичий, голос спросил, где находится вертолет и когда прибудет.

— Какая у вас погода? — поинтересовался Донсков.

— Нормальная, — вздохнул радист.

— А точнее? — Донсков по опыту знал, что оленеводы всегда приукрашивают погоду, лишь бы к ним прилетел вертолет. — Посмотрите в окно. Тракторы видите?

— Просматриваются.

— Как просматриваются, ясно или в дымке?

— Четко… однако за ними туман, — неохотно добавил радист.

— Ну вот, — сказал Донсков Наташе по СПУ, — видимость более пятидесяти метров.

— Белая стела, — вяло произнесла девушка. Тон ее голоса не понравился Донскову. Она же верила в успех, плохо представляя, как же они найдут Маточное, как будут садиться.

— «Маточное», я — борт 19201, кто у микрофона? — запросил Донсков. — Мужчина или женщина? Назовите имя.

— Мужчина, — пропищал голос. — Аслак я! Аслак — мужчина.

— Внимательно слушай, дружище Аслак! Мы подходим к вам. Открой все окна и двери, не выпускай микрофона из рук и слушай небо. Только сядь носом по нашему курсу. Как услышишь вертолет, скажешь, с какой он от тебя стороны. Все время будешь информировать, в какой стороне гремит вертолет: справа, слева от тебя или впереди. Все понял, Аслак?

— Не знаю, как сесть. Мало понял. Что значит — по вашему курсу?

— Лицом к озеру. Понял?

— Сел носом к озеру.

— Молодец, Аслак! Навострил уши? В радиорубке, кроме тебя, есть кто?

— Есть, однако.

— Пусть выходят наружу, встанут у окон и тоже слушают. Пусть помогают тебе. А ты не поворачивайся, сиди носом к озеру.

— Все понял, понял! — радостно запищал радист, словно мальчишка, наконец-то уразумевший правила сложной игры. — А медикаменты везете? А спирт? А книги есть?