Роберт Стайн - Пожар

Парень почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

«Неужели я единственный гость на этом жутком празднике?»

— Эй! — позвал он, надеясь услышать ответ.

Но безлюдная комната ответила только эхом.

В дверях появились дедушка с бабушкой.

Анжелика оделась в строгое черное платье, приличествующее скорее для похорон, чем для праздника. Ее длинные белые волосы были собраны на затылке черной лентой.

Даниель вежливо поклонился бабушке. Та делала приветливые жесты, будто бы встречая гостей.

— Как я рада вас видеть, — повторяла она, улыбаясь и кивая головой пустой комнате. — Как мило, что вы пришли.

Даниель проглотил ком в горле. «Бабушка окончательно потеряла рассудок», — понял он, глядя на то, как она улыбается и кивает неизвестно кому.

Саймон не отрывал взгляда от входа. Его темные глаза сверкали из-под очков, а лицо блестело от яркого света свечей. Он наклонился вперед со своего инвалидного кресла. На его лице застыла довольная улыбка, словно ему не терпелось увидеть, кто войдет следующим.

Даниель сделал глубокий вдох. «Я должен как-то разгадать всю эту головоломку», — подумал он, содрогаясь»

— С днем рождения, дедушка, — произнес парень тепло, подбегая к креслу и пожимая старику руку.

Ладонь Саймона оказалась холодной, словно лед.

— Спасибо, мой мальчик, — ответил он. — Я счастлив, что хоть один из членов моей семьи пришел выразить свое почтение, — добавил старик с горечью»

Даниель приблизился к Анжелике.

— Ты пришел вместе с Бриджерами? — спросила она, глядя на внука так, будто видела его впервые.

— Ты… ну… прекрасно выглядишь, бабушка, — ответил Даниель с трудом.

— Не стой здесь, — ответила Анжелика. — Почему ты не с остальными гостями?

Она повернулась и протянула для объятий свои костлявые руки.

— Как замечательно, что вы пришли, — обратилась она к невидимым гостям. — А что поделывают ваши чудесные дочки?

Саймон продолжал смотреть на двери все с той же улыбкой.

Даниель быстро отошел к стене. Его шаги грохотали в почти что пустой комнате, словно раскаты грома.

«Что же мне делать? — размышлял парень. — Они сумасшедшие. Оба — настоящие сумасшедшие. Стоит ли привести сейчас Нору и представить им? Стоит ли сказать, что мы поженились? Или поскорее увезти ее подальше от этого страшного места? Нет. Я не могу трусливо удрать. Я должен сказать им».

Глядя на Саймона через всю комнату, Даниель раздумывал, как тот отреагирует на новость.

«Фиар женился на Гуди. Сегодня, в день рождения Саймона, древняя вражда между двумя семействами прекратится. Столетия боли, страха и зла близятся к концу. Фиары и Гуди отныне станут единой семьей».

«Но разделит ли дедушка мою радость?» — ломал голову Даниель.

В дальнем конце комнаты раздался скрип колес. Подняв голову, Даниель увидел, как ввезли на тележке именинный пирог.

Он был огромным и круглым, состоял из трех толстых слоев с белыми и желтыми прослойками. Сверху горели семьдесят пять свечей, их тусклые огоньки дрожали на сквозняке.

«Какой абсурд! — подумал парень. — Такой великолепный пирог на пустом столе! Кому пришло в голову угробить этот пирог? Угробить!

«Нужно привести жену сейчас же, — понял Даниель. — Я сообщу дедушке с бабушкой о своей свадьбе. А потом мы с Норой растворимся в ночи и больше никогда сюда не вернемся!»

Пока слуги подвозили пирог к Саймону и Анжелике, парень выскользнул из комнаты и поспешил на кухню, где осталась Нора. Крепко сжав ей руку, парень потащил ее в гостиную.

Саймон готовился задуть свечи в тоскливой давящей тишине. Его лицо сияло в свете семидесяти пяти огоньков.

Нора сопротивлялась, но Даниель повел ее через гулкую комнату. Не выпуская руки возлюбленной, он обезоруживающе улыбнулся ей. «Насколько же она прекрасна», — подумал парень в который раз.

Нора была одета в простенькое синее платье с белым кружевным воротничком. Серебряный медальон сверкал у нее на шее.

— Дедушка! Бабушка! Я должен сделать важное сообщение, — объявил Даниель, гремящим в пустой комнате голосом.

Нора робко жалась к нему.

Парень увидел, как глаза Саймона сузились. Его взгляд сосредоточился на медальоне.

— Ч-что, — выдавил он. — Что это значит?

Крепко сжимая девичью руку, Даниель сделал глубокий вздох.

— Дедушка, в этот радостный день я… я хочу представить тебе свою супругу. Я женился на Норе Гуди!

— Не-е-е-е-е-е-ет! — душераздирающий вопль, полный отчаяния и ужаса, разнесся по комнате, заставив трепетать все сотни свечей.