Жорж Байяр - Мишель и затонувшее сокровище

— Да, наверно, — согласился Мишель и, стряхнув с себя капли, добавил: — Вода не очень холодная. За работой будет совсем тепло!

Мишель снова застегнул пояс, надел маску, несколько раз вдохнул носом, чтобы убедиться, что края плотно прилегают к лицу, и взял загубник. Прежде чем зажать его зубами, он показал друзьям пробку, которую держал в руке.

— Если вес в норме, — сказал он, — я не буду больше выныривать. Выпущу пробку, как только доберусь до развалин. Смотрите не проглядите ее. Да вы и пузыри увидите!

И Мишель, похожий на большую утку, нырнул вниз головой — лишь ноги мелькнули над поверхностью воды.

Вскоре друзья, перегнувшись через борт плоскодонки, увидели первые пузыри. Еще через пару минут всплыла пробка и закачалась на воде метрах в десяти от лодки. Даниель и Артур, сделав несколько осторожных гребков, подплыли к этому месту.

— Спускаем инвентарь! — скомандовал Артур. — Майна! Полегче, полегче… Эй, там, внизу, не стой под стрелой!

Даниель медленно опускал веревку, к которой были привязаны инструменты, а Артур движениями весел старался удержать лодку на одном месте.

Наконец натянутая веревка ослабла: инструменты достигли дна. Потом она дернулась: это Мишель отвязал их. Даниель смотал трос, и потянулись минуты ожидания.

Едва повернув рычажок, открывавший клапан баллона, Мишель почувствовал, как давит на уши. Он еще не привык дышать ртом. Вода становилась прохладнее, но не настолько, чтобы замерзнуть. Вес был подобран правильно: мальчику не приходилось прилагать никаких усилий, он как будто сам собой погружался все глубже. Стало темнее, солнечный свет почти не достигал дна, но развалины вполне можно было различить.

Взяв за ориентир мост, Мишель нашел на левом берегу ближайший к реке дом — Адриана Маруа? Селестена Пуа? — и разжал пальцы, выпустив пробку. Через несколько минут были спущены инструменты.

Мишель отвязал их и дернул за веревку, давая знать, что все в порядке. Кирку он положил на камни, оставив в руках молоток и долото. Фонарик висел на шнурке, крепко привязанный к запястью.

Мальчика охватило лихорадочное возбуждение. Странное дело: именно теперь, когда ему, казалось бы, следовало думать только о предстоящей непростой работе, он вдруг понял, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера, какая мелочь — очень важная мелочь! — могла свести на нет все его усилия…

«Какой же я дурак! — твердил он про себя. — Ну конечно, вот оно что!..»

Действительно, из-за одной этой детали мог рухнуть весь задуманный Мишелем план.

Мальчик намеревался — если и в самом деле Селестен намеренно указал на погреб Маруа как на свой — доказать всей округе, что его дядя был непричастен к исчезновению сокровища.

Ведь вряд ли браконьер стал бы тратить почти все свои сбережения на покупку акваланга, если бы не рассчитывал добыть со дна озера что-то очень ценное, что с лихвой покроет его расходы. Казалось бы, неважно, было то сокровище Адриана Маруа или нет…

«Да, но для меня-то это как раз меняет дело! — сказал себе Мишель. — Ну и ну! Если бы я не подумал как следует, так и надрывался бы зря…»

Знакомство с классической литературой может оказаться полезным при самых неожиданных обстоятельствах. Мишелю вспомнился рассказ Мопассана под названием «Веревочка». Там одного старичка обвинили в том, что он нашел на улице бумажник и присвоил его, — лишь потому, что люди видели, как он, нагнувшись, поднял что-то с земли; на самом же деле это была всего лишь веревочка. Даже когда через несколько дней пропажа нашлась и была возвращена владельцу, никто не поверил оправданиям бедняги: злые языки утверждали, что это сообщник старика принес бумажник.

«И со мной могло произойти что-то в этом роде, — думал Мишель, включая фонарик. — Допустим, я отыщу сокровище Маруа и достану его из воды — даже при свидетелях: все равно люди скажут, что я нашел его на дядиной ферме и подстроил все так, будто оно было на дне озера!»

Мысль была здравая, но проблемы, увы, не решала. Мишель знал теперь, чего не следует делать; однако как поступить, чтобы вся округа убедилась в невиновности дяди Антонима, чтобы ни у кого не осталось сомнений на этот счет?

«Ладно! — решил он. — Что-нибудь придумаем!»

Пока же у мальчика были более насущные заботы. Стреляющая боль в ушах напомнила ему о совете из учебника; чтобы уравновесить давление воздуха на барабанные перепонки, он несколько раз глотнул, и боль отпустила.