Владимир Кузьмин - Игра на изумруд

– Договорились, – также не разжимая губ, ответила я. Гоша оценил мою манеру говорить и улыбнулся в ответ совсем не по-цирковому, не по-клоунски.

Прозвучал гонг, и Гоша с разбегу кинулся на меня. Я застыла на одном месте, как меня просили, а клоун – для публики очень резко, а для меня совершенно не чувствительно – врезался в меня. Я не шелохнулась. Со стороны это выглядело эффектно, зрители зааплодировали. Гоша, чуть придерживаясь за меня, делал вид, что из всех сил пытается меня столкнуть, а ему не удается.

– Вот, значит, что? Значит, вы так? – кричал он и, упершись в мой живот головой, принялся размахивать руками и скользить по ковру ногами в смешных своих ботинках.

Примерно через минуту он шепнул мне:

– Да где же Афанасий-то застрял? Вы уж еще чуть потерпите.

Но мне стало скучновато просто стоять и ничего не делать, и я резко шагнула в сторону. Гоша, потеряв опору, едва не упал, но вовремя выровнял равновесие и дальше пробежал уже намеренно, а в конце вылетел за барьер и плюхнулся на колени усатому зрителю.

– Не по правилам, – закричал он и снова бросился на меня.

– Я сейчас крутану вас за руку, – шепнула я, – а вы сделаете сальто назад.

– Подходяще, – ответил Гоша, подтягивая ноги для прыжка.

Я схватила его за левую руку и, сделав шаг влево с разворотом, резко крутанула руку вверх и назад. Но не сильно, а только помогая его прыжку. Трюк удался и был вознагражден аплодисментами уже начавшей было скучать публики.

– А сейчас будет подножка, – предложила я.

– Давайте, а то совсем номер срывается.

На мою подножку он отреагировал падением на спину и тремя кувырками назад. Не успели мы еще раз сойтись в рукопашной схватке, как раздался крик:

– Гоша, ты опять барышню обижаешь?

Это появился пропавший невесть куда Золотая Маска.

– Это она его обижает! – крикнули из верхнего ряда. – Спасай Гошу.

– Если справишься! – поддержали первого крикуна.

Борец не отличался такой быстротой ума, как клоун, и застыл в растерянности. Растерянность эта была столь естественна, что публика вновь задохнулась от смеха.

Борец взглянул на меня, я кивнула, и он наконец решился приблизиться. Неуверенно так и очень смешно со стороны.

– Э-э-э, – протянул он, не зная, что говорить и делать. – Это вы Гошу обижаете?

– Вам-то что за дело? – отвечала я. – У нас поединок, так что не лезьте, а то и вам достанется!

Эти слова не только вызвали новую волну смеха, но, похоже, задели самолюбие чемпиона мира, он хмыкнул и попытался схватить меня за талию. Видимо, решил взять меня поперек пояса, закинуть на плечо и унести за кулисы, как обычно проделывал это с Гошей. Но я уже распалилась и всерьез провела тот же прием, что только что мы проделали с Гошей шутя, то есть крутанула его руку, только вниз и назад. От неожиданности и от того, что я использовала его собственное движение, борец вынужден был совершить сальто-мортале. И грохнулся на ковер, само собой.

– Вы чаво? – обиженно спросил он лежа.

– А ты думал, что в Сибири барышни такие же фифочки, как в Париже? – вместо меня ответил Гоша. – Знаешь, как здесь женихов выбирают? Отметелят за милую душу дюжину парней – кто жив останется, тот в женихи годится!

– А ежели кто не выживет? – искренне удивился борец, чем рассмешил даже меня, хотя я была все еще зла на Гошу, на него самого, а больше всех на Петю.

– Те чемпионами мира становятся, – ответил Гоша. – По французской борьбе.

– А мне-то чаво таперича делать? – спросил Золотая Маска и чемпион мира.

– Неси свою победительницу в ее ложу.

Я позволила подхватить себя и донести до самой ложи. Надо отдать должное Афанасию, человек он был силы огромной и нес меня на одной руке, совершенно не напрягаясь.

У этого нечаянного номера было одно печальное последствие – прочие номера стали для публики совершенно неинтересны. На счастье артистов, таких номеров оставалось всего два. Так что мне не пришлось слишком долго отвечать на Петины восторги и вопросы высокомерным молчанием. Едва представление завершилось, как я сменила гнев на милость и сказала:

– Идемте уже за кулисы, зря, что ли, контакт устанавливали?

За кулисы цирка мы попали через служебный вход, где никто не поинтересовался, кто мы и зачем идем.

Суета здесь царила еще большая, чем в театре после премьеры: все сновали туда и обратно, кто-то прямо на ходу стирал грим, кто-то что-то перетаскивал.

– Давайте, Петя, чуть постоим в стороне, – предложила я. – Думаю, что скоро все начнет успокаиваться и мы сможем спросить, где искать Гошу.