Александр Преображенский - Рыбалка на живца

Я подумал, что милиция или мой отец тоже вряд ли могли бы рассчитывать найти теперь улики через столько-то дней после убийства. Зато они наверняка установили бы слежку за подозреваемым и попытались бы исследовать его алиби. Где он был и что делал в то время, когда было совершено преступление. И тут я понял, что без Женьки мне просто не обойтись, а стало быть, все мои недавние сожаления на самом деле были страшной глупостью. Вести слежку за Серегой Козиновым нам с Женькой было не то что обременительно, а скорее невозможно. Зато мы могли бы с ним познакомиться и втереться в доверие, чтобы побольше узнать о его жизни и выведать, где он был в момент преступления. Несомненно, надо было познакомиться не только с ним, но и с его окружением. То есть надо было войти в компанию молодежи из «Лесного городка». Это был единственный путь, который мог привести к успеху мое расследование, и Женька тут был мне нужен позарез.

— Ты знаешь, где они тусуются? — спросил я его.

— Кто? — Женька, что ли, позабыл, зачем мы сюда приехали?

— Серега этот с компанией.

— Знаю. На речке у Дальнего. «Дальний» — это значит дальний пляж, место престижное, с ресторанчиком. Там всякий народ ошибается — от местной шпаны до иностранцев и культурной элиты.

— А где их там искать?

— Легче показать.

— Тогда завтра так сделаем, отправимся на Дальний и, если они там, попытаемся познакомиться. Я на тебя рассчитываю.

Женька согласился, и мы отправились в Узорово, так как в «Лесном городке» сегодня делать было больше нечего. Женька поехал к себе обедать, я тоже. Пусть мама еще раз порадуется, что явился к обеду вовремя.

Как только я расстался с Женькой и отвлекся от следствия, на меня опять наехало. И чем дальше, тем пуще. Размолвка со Светкой не давала мне покоя. За обедом я, по обыкновению, все проглотил, но чисто механически, а затем отправился в свою комнату и завалился одетым на кровать в тоске и унынии. Два часа я страдал лежа, а потом мне и это стало невмоготу. Пришлось подняться, взять на поводок бультерьера и идти куда-нибудь побродить. Куда-нибудь — это, конечно, на речку.

На улицах Узорова было достаточно пустынно, о чем я и мечтал. Так что мы с Тамерланом без ненужных встреч дошли до узоровской церкви и мимо стандартного сельского магазинчика спустились к берегу реки. На берегу также никого не было. Обманывая себя, что делаю это просто так, я направился в сторону Митяева.

Тамерлан, довольный, что его спустили с поводка, весело бегал по траве, наполовину окунув в нее свое чудное рыло. Именно рыло, потому что то, что у бультерьера выдается вперед от ушей, даже мордой назвать будет слабовато. «Не морда, а ведро», — сказал как-то мой папа.

В общем, Тамерлан был, как всегда, на речке в прекрасном настроении. Я же брел по пустынному берегу наедине со своими нерадостными мыслями. Так мы дошли до ямы и здесь только встретили первого человека — это был, конечно, рыбак и, конечно же, дядя Гена.

— Привет, Санек! — обернулся он на мои и Тамерлановы шаги. — Чего без удочки?

— Да разве ж в такое время клюет? — усомнился я.

— Клюет, Санек, всегда. А и не клюет, все равно порыбачить можно, — философствовал дядя Гена, доставая из коробочки «беломорину», — потому как дело это хорошее. Ты как считаешь, верно я говорю?

— Да, верно, — согласился я, усаживаясь на траву рядом с ним. Я был уверен, что сейчас он, по обыкновению, загнет какую-нибудь историю. Так и случилось.

— Ты бы взял своего носорога на поводок, — заметил дядя Гена, когда Тамерлан подкатил к нам поближе и начал обнюхивать рыболовную снасть, — а то он опять тут чего проглотит или леску запутает.

Дядя Гена был прав, хлопот с Тамерланом на рыбалке хватало. Я послушался и, щелкнув карабином, пристегнул поводок к ошейнику.

— Что это у тебя поводок такой хилый?

— Да не хилый он, кожаный.

— Кожаный — он тогда крепкий, когда из ремешков колбаса сплетена, а у тебя простой ремешок.

— Ну и что, у него ошейник-то строгий, с шипами, он и не может сильно дернуть.

— Все равно надо другой поводок, как бы чего не вышло, собака-то серьезная. О-о-о, он у тебя еще и рвется. — Дядя Гена рассмотрел трещинку на потертом кожаном поводке. — Я тебе, Санек, хороший поводок подарю. У меня дома стропа есть от парашюта, я тебе дам, ты из нее хороший поводок сделаешь. Из стропы самые лучшие поводки, крепче стропы ничего нет, это я тебе говорю точно.

Дальше пошла история.

— Я ведь, Санек, откуда все это знаю? Я в армии десантником был. В десантных войсках служил. С парашютом прыгал. Сорок прыжков у меня. Понял?