Александр Преображенский - Рыбалка на живца

Недалеко от переезда он сбавил скорость и так отстал от синего «ниссана», что тот успел проскочить шлагбаум, а мы встали перед длинным товарняком, спешившим в сторону Москвы. Я не удержался и чертыхнулся вслух.

— Что такое? — посмотрел на меня отец.

— Да застряли…

— А куда спешить-то?

И тут я решил его подзадорить.

— Да я все думал, когда ты этого синего сделаешь, а теперь все…

— Ну да, догоним, — уверенно ответил батя.

— Куда уж… Товарняк на полкилометра.

— На слабо берешь? — Отец опять глянул на меня через темные очки, в которых он обычно водил машину.

— А что тут брать, здесь кому хошь слабо станет. Будь ты хоть сам Нельсон Пике или покойный Сена.

Отец ничего не ответил, тем более что поезд кончился и шлагбаум открылся. «Мере» переполз переезд, отец перекинул скорость, и наш ветеран вдруг так рванул, что нас всех вдавило в кресла.

— Влад, аккуратней, — тревожно сказала мама.

Я молчал, но чувствовал, что она сверлит мне взглядом затылок за то, что я подначил папу. А папа молчал и гнал старый «мере» так, что другие машины только мелькали справа по борту и тут же оставались далеко позади. «Ниссана» не было видно. И я уже начал отчаиваться, когда вдруг его синяя крыша выглянула впереди, через пару «жигулей». Остальное было делом техники, еще пять минут, и мы уже пристроились в хвост к «ниссану». Я торжествовал, но папа, который не сказал ни слова на протяжении гонки и продолжал молчать сейчас, видно, завелся не на шутку. Я понял, что он решил «сделать» «ниссан».

— Па, хватит, — попытался я его урезонить, — догнали, и ладно. Я пошутил.

— В другой раз думать будешь, — ответствовал папа, вроде и не беспокоясь о нашей с мамой безопасности.

— Влад, не надо, остановись, — вмешалась и мама.

Отец больше ничего не отвечал и продолжал гнать машину.

— Ну я тебя прошу, — не на шутку встревожилась мама. — Влад, я обижусь…

Все было бесполезно, и где-то через полкилометра батя обошел «ниссан» слева. Я обернулся и с сожалением увидел, что синий капот быстро удаляется от нас, а вернее, мы от него. Все ж я успел рассмотреть через лобовое стекло того самого парня с берега, сидящего теперь рядом с шофером, и самого водилу, чернявого, с короткой стрижкой и, насколько можно было судить, весьма коренастого. Лицо его мне также показалось знакомым. Только где я их всех видел?

Настроение у папы было прекрасное, он напевал какие-то идиотские песенки вроде: «До столба остался метр, я гляжу на спидометр — сто». А мама мрачно молчала.

Вскоре мы уже были неподалеку от наших мест. Точнее, они уже начались, все мне было знакомо по прогулкам на велосипеде. До финиша оставалось только подняться в крутую горку, миновать половину дачного поселка всевозможных деятелей культуры и науки, а там поворот на то самое извилистое шоссе, которое бежит через лес, но уже под гору, в Сметанино, и, минуя Узорово, устремляется в Митяево. То самое шоссе, на крутых поворотах которого три дня назад я чуть не погиб под колесами «УАЗа».

Когда мы начали подниматься в горку, я еще раз печально обернулся и… «О, радость!» — по кривой шоссе, через зеленые поля спешил синий «ниссан». И он приближался, ибо мы сбавили скорость, да и отец считал дело сделанным.

Мы еще не успели повернуть в сторону Сметанина, как сзади из-за поворота вынырнул наш старый знакомый; он шел прямо за нами и мигал левой фарой, собираясь свернуть на ту же дорогу.

На извилистом спуске с горы, за зеленой массой леса, стоявшего стенами по обеим сторонам дороги, я опять потерял «ниссан» из виду. Самое обидное, что больше он так и не появился, сколько я ни оборачивался назад и ни смотрел мимо обиженной и рассерженной мамы, через заднее стекло. Вскоре мы были в Узорове.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Поездка в Звенигород дала-таки свои положительные результаты для моего следствия. Теперь я был твердо уверен, что человек, которого я видел на берегу, — из местных. Он либо из поселка наших светил науки и культуры, либо из «Лесного городка», прилегающего к научному поселку, либо из Сметанина. Больше «ниссану» деться было некуда. Я был уверен, что отыщу его, это лишь дело времени. Теперь же надо было спешить к Светке.

Было уже полчетвертого, когда я отправился в Митяево. Я очень спешил и поехал на велосипеде кратчайшей дорогой, по шоссе. Минут через пять я уже притормозил на развилке у митяевской церкви и, повернув направо, покатился с горы к реке и новопостроенным дачным коттеджам. Однако уже который раз за день судьба вмешалась в мои планы.